Экспорт зерновых набирает обороты. Трейдеры контрактуют товар, оценивают друг друга на основании всевозможных рейтингов экспортеров зерна,
продавцов пшеницы, поставщиков кукурузы и прочее. А еще торговцы зерном тщательно следят друг за другом, конкурируют друг с другом и время от времени конфликтуют по тому или иному вопросу. Споров и конфликтов не избежать, — уверен партнер юридической компании AGA Partners Иван Касынюк. Чем выше экспорт, тем больше будет споров. Особенно при постоянно изменяющихся ценах на пшеницу и кукурузу.

Иван, существует ли зависимость между объемами экспорта зерна и количеством споров между участниками рынка?

Я вижу прямую зависимость. В эпоху, когда страна экспортировала с/х товаров 5 млрд. USD, это была одна история. Теперь мы прогнозируем и фактически имеем экспорт на десятки миллиардов, – это совершенно новая веха для отрасли. И с каждым годом экспорт растет.  Количество сделок на рынке автоматически увеличивает потенциальную возможность и количество споров.  Чем больше рынок, тем больше он порождает споров.

Насколько много споров и конфликтов между участниками рынка зерна?

Споров много, можете мне поверить. AGA Partners сопровождает десятки арбитражных процессов и консультирует каждый день украинских и иностранных трейдеров по текущим конфликта возникающим из вопросов качества, сроков поставок, неоплаты и т.п.

Более того, мы - партнеры GAFTA с 2006 года и сотрудничаем по огромному количеству направлений и видим рынок с абсолютно разных перспектив.

Чем и когда может закончиться нашумевший спор между компаниями Райз и Нибулон по контракту пятилетней давности на кукурузу. Влияет ли спор на текущую деятельность участников спора?

Давайте я начну с предыстории. В конце 2010 года правительство Николая Азарова приняло решение о введении ограничений на экспорт зерновых из Украины. Постановление вступило в силу 19 октября, и обязывало все компании, имевшие намерение экспортировать с/х продукцию определенного вида, получать специальные лицензии.

Так, например, допустимый к экспорту объем квоты по кукурузе, на первоначальном этапе, предполагал поставку не более 2 млн тонн. Данный объем должен был быть распределен специальной комиссией Минэкономики на основе принципа pro rata, то есть пропорционально объемам, поданным в заявках на получение лицензии.

Большинство международных организаций, в том числе Международная ассоциация торговли зерном и кормами (ГАФТА), представители и послы ведущих западных государств, не только осудили введение квотирование экспорта, но и заявили о непрозрачности и коррупционности самого порядка распределения квот. 

Получить лицензию, просто подав необходимые заявки и документы, практически было невозможно. Большинству ведущих западных компаний, давно работающих на рынке, среди которых Cargill, Alfred C. Toepfer International GmbH, Louis Dreyfus, Noble Group, Groupe Soufflet, было отказано в получении лицензии.

В список «отказников» попала и компания «Райз», обратившаяся с заявками в Минэкономики для получения лицензии на поставку 158 000 тонн кукурузы, которая предполагалась к поставке в адрес «Нибулона» в период с октября по декабрь 2010 года. Очевидно, что по причине фактического запрета, поставка стала невозможной. Это и послужило причиной спора между компаниями.

Усугубило ситуацию то обстоятельство, что мировые цены на кукурузу значительно выросли на момент поставки, сделав данный контракт крайне интересным для компании «Нибулон». В связи с чем последняя потребовала выплаты компенсации за непоставку.  

Компания «Райз», ввиду того факта, что ей было отказано Минэкономики в получении квоты на экспорт по контрактам с Нибулоном, заявила о возникновении обстоятельств непреодолимой силы.  В связи с чем, «Нибулон» обратился с исковыми требованиями в арбитраж ГАФТА (Лондон), уполномоченный рассматривать данный спор согласно содержащейся в контракте арбитражной оговорке.

Влияют ли споры между компаниями на объемы продаж, или статус Украины как страны- глобального продавца зерновых?

Я думаю, что в целом у Украины позитивный имидж надежного поставщика с/х продукции. А наличие споров лишь подтверждение высокой торговой активности трейдеров. На наш авторитет влияет не столько количество споров, сколько не выполнение некоторыми украинскими экспортерами решений арбитражей. Это не самые лучшие сигналы для мировых импортеров. Однако могу заметить, что из года в год подобных, не выполненных решений становится все меньше.

Наличие споров - это абсолютно нормальная ситуация. Так, например, все транснациональные компании ведут друг против друга множество арбитражей и продолжают торговать друг с другом.

В Украине есть своеобразный психологический блок: раз люди идут против друг друга в арбитраж, значит, они враги на всю жизнь.  Это мнение ошибочно, потому что арбитраж – это законный и эффективны инструмент установления справедливости.

При этом практически все споры разрешаются в арбитражах ГАФТА и ФОСФА, согласно норм английского права. Которое как известно является одним из наиболее развитых и эффективных инструментов разрешения торговых споров.

Суть претензий, которые у находятся у вас в производстве, похожа на спор между Нибулон и Райз?

Дело Райз/Нибулон выделяется, так как связано с ограничениями экспорта в 2010 году. С тех пор, как известно, Украина не совершала подобных ошибок, что безусловно радует.

В основе большинства споров, которые мы сегодня сопровождаем в арбитражах ГАФТА и ФОСФА лежит иная причина. Это волатильность рынка, постоянно изменяющиеся цены.   Рынок зерновых – это как сердцебиение. Сегодня 160, завтра 190, послезавтра 150 долларов/тонна.
Стороны заключают контракт по одной цене, а когда приходит время поставки, цены новые, что безусловно делает контракт привлекательным только лишь для одной из сторон.

Многие трейдеры, в таких ситуациях ищут основания для не исполнения контракта, либо попросту «бросают» контракт. Что само собой приводит к возникновению спора.

Безусловно, споры возникают из вопросов качества поставляемого товара, сроков поставки и других. Но в основе большинства, чаще всего, лежит цена.

Битва двух

Четыре года дело рассматривалось в двух инстанциях арбитража ГАФТА. Нет смысла уходить глубоко в юридическую казуистику вопроса, были приведены сотни аргументов, однако ключевые позиции сводились к следующему.  

В первой инстанции компания «Нибулон» обосновывала свои требования тем, что продавец обязан был осуществить поставку товара согласно положений контракта, несмотря на наличие обстоятельств, произошедших в Украине в связи с введением лицензирования экспорта. «Нибулон» при этом ссылался на п. 11.3* контракта, который предусматривал обязательство продавца по получению лицензии на экспорт.

Позиция «Райз» сводилась к тому, что режим квотирования, введенный в октябре 2010-го, стал препятствием непреодолимой силы. При этом продавец сослался на п. 17**, стандартной формы контракта ГАФТА 78, который именуется «запрет на экспорт» и предусматривает аннулирование контракта и освобождение от ответственности продавца в случае введения любого рода ограничений на экспорт.

Первая инстанция приняла решение в пользу Нибулона, отметив, что компания «Райз» могла бы быть освобождена от ответственности в связи с произошедшими событиями. Однако по фактам трибунал не нашел подтверждения тому, что продавец предпринял все надлежащие усилия для получения лицензии. В решении первой инстанции требования «Нибулона» были удовлетворены на сумму 26,8 млн USD.

С учетом данных обстоятельств «Райз» обратилась с жалобой в Апелляционную палату ГАФТА. Были предоставлены тома документов, подтверждающие, что все необходимые действия для получения лицензий были осуществлены; заслушаны свидетели процесса, а также эксперты с обеих сторон.

Апелляционная палата в своем решении заявила, что была явно удовлетворена предоставленными доказательствами, однако сделала довольно неожиданные выводы относительно интерпретации некоторых положений контракта с учетом применимого права. 

Арбитры отметили чрезвычайные трудности «Райз», признав, что продавец в действительности сделал все от него зависящее для получения лицензии на экспорт.

Тем не менее решение было принято в пользу «Нибулона». Обоснование было следующим. Арбитры заявили, что обязательства «Райз» по получению лицензии на экспорт согласно п. 11.3 контракта были абсолютными. При этом п. 11.3 основного контракта имеет преимущество над п. 17 инкорпорированного контракта ГАФТА. Проще говоря, договоренность сторон в основном контракте о том, что получение лицензии является обязательством продавца, и имеет преимущество над пунктом контракта ГАФТА, предусматривающим освобождение продавца от ответственности.

Палата ГАФТА также отметила, что п. 17 «Запрет на экспорт» контракта ГАФТА предусматривает освобождение продавца от ответственности только в случае наличия полного «запрета» на экспорт, в отличие от частичного «ограничения», которое имело место в Украине.

В конечном итоге Апелляционная палата приняла решение в пользу «Нибулона», уменьшив размер убытков до $17,5 млн. При этом арбитры отметили чрезвычайные трудности «Райз», признав, что продавец в действительности сделал все от него зависящее для получения лицензии на экспорт.

«Райз» не могла согласиться с подобными выводами арбитров Апелляционной палаты, и сославшись на положения арбитражного акта 1996, обратилась в Высокий суд Лондона в 2014 году.  

Основанием для принятия судом дела к пересмотру было заявление «Райз» о неправильном толковании положений контракта с точки зрения применимого права. И поскольку арбитры признали, что «Райз» предприняла все от нее зависящее для получения лицензии, данные положения должны были играть ключевую роль. В частности, речь шла о том:

имеет ли п. 11.3 контракта преимущество над п. 17 или данные положения должны читаться вместе;

применяется ли п. 17 исключительно в ситуациях «полного запрета» экспорта; 

может ли продавец быть освобожден от ответственности согласно п. 17 контракта ГАФТА, в случае наличия «препятствий» для экспорта или требуется наличие «запрета» экспорта.

Не вдаваясь в детали рассуждений суда, можно констатировать, что требования «Райз» были фактически удовлетворены по всем пунктам. В частности, председательствующий судья Хамблен отметил, что:

положения контракта 11.3 и п. 17 ГАФТА должны читаться вместе, и фактически освобождать продавца от ответственности при наличии обстоятельств непреодолимой силы;

п. 17 ГАФТА должен применяться при наличии даже частичных ограничений экспорта;

 п. 17 ГАФТА освобождает продавца от ответственности даже при наличии «препятствий» для экспорта.

Таким образом, удовлетворив требования «Райз», суд вернул решение обратно в Апелляционную палату ГАФТА для пересмотра с учетом выводов и заключений суда. Решение суда публично.

Несмотря на решение Высокого суда Лондона по всем ключевым вопросам, Апелляционная палата оставила свое решение в силе.

Очевидно, что дальнейшие события будут в большей степени зависеть от позиции компании «Райз». Однако по имеющейся информации, «Райз» продолжает оспаривать данное решение Апелляционной палаты, с учетом определения, вынесенного Высоким судом Лондона.

Требования «Райз» были фактически удовлетворены Высоким судом Лондона по всем пунктам. Несмотря на решение Высокого суда по всем ключевым вопросам, Апелляционная палата оставила свое решение в силе.

Очевидно, что рынок разделился на сторонников компании «Райз» и сторонников компании «Нибулон».

Существующий конфликт между «Нибулоном» и группой «Укрлендфарминг» (УЛФ) в целом осложняется еще и тем, что спорный контракт был заключен еще до покупки компании «Райз» группой УЛФ, на этапе рассмотрения спора в арбитраже ГАФТА. Данное обстоятельство не может не вносить неопределенность.

В этом деле, безусловно, больше вопросов, чем ответов. Однако очевидно одно. Спор между компаниями не исчерпан, и сторонам в конфликте придется пройти долгий этап до того момента, когда в деле можно будет поставить точку.    

* Пункт 11.3 контракта: «Продавец обязан получить на свой риск и за свой счет любую экспортную лицензию…»

**Пункт 17, ГАФТА 78 (на дату заключения контракта): «В случае запрещения экспорта… или же в случае принятия исполнительного или законодательного акта правительством страны происхождения товара… в результате чего частично или полностью ограничивается экспорт, такого рода запрещение должно рассматриваться обеими сторонами… в той мере, в какой полные или частичные ограничения препятствуют выполнению контракта в части отгрузки или иначе, контракт будет аннулирован…

"80% мировой торговли зерновыми осуществляется на основании контрактов GAFTA. Если бы рынок они не устраивали, рынок бы ими не пользовался. Если бы рынку было бы неудобно английское право, рынок бы не пользовался английским правом. Все довольно просто. Следовательно - это  удобный и эффективный инструмент."

Читайте также: Аграрные битвы: что стоит за конфликтом компаний "Райз" и "Нибулон"

Iran. The country with enormous trade potential and a juicy market for many foreign companies around the globe. Following partial lifting of sanctions in Iran, it is expected that more and more businesses from different industries will enter the Iranian market. Needless to say, along with the development of international trade in Iran more disputes and arbitrations involving Iranian companies will emerge.

In the meantime, the author of this post has already faced the case where the arbitration clause with Iran-based company provided for arbitration at the non-existent Iranian arbitral institution. This case is a good illustration of what problems and dilemmas arise when the parties agree on such a pathological clause.

Arbitrating or litigating?

Imagine you are instructed to bring a claim. You look at the relevant arbitration clause in the contract, but you realize that it refers to a non-existent Iranian arbitral institution. What are your first thoughts? – One of the first questions that crosses the lawyer’s mind is whether this clause is enforceable. In simpler terms, the question is whether to arbitrate or litigate.

The positions of Iranian lawyers in this respect differ significantly. Some lawyers think that such an arbitration clause is unenforceable in Iran. According to them, provided the parties do not agree on another arbitral institution, they are left with no other choice than to litigate. On the other extreme, there are practitioners who believe that the parties should arbitrate in existent Iranian arbitral institutions. There are also Iranian lawyers who do not conclude whether the clause is valid or not, but who, nevertheless, advice to resort to litigation.

It can be said that the practice in many countries points towards arbitration since there are plenty of cases where arbitration clauses that refer to non-existent arbitral institutions were enforced. For instance, in the case HKL Group Co Ltd v Rizq International Holdings Pte Ltd [2013] SGHCR 5 the arbitration clause referred to the non-existent “Arbitration Committee at Singapore under the rules of The International Chamber of Commerce” (paras. 1-2). Despite the absence of this arbitral institution, Singapore High Court stayed court proceedings in favour of arbitration on

“[…] the condition that parties obtain the agreement of the SIAC or any other arbitral institution in Singapore to conduct a hybrid arbitration applying the ICC rules, with liberty to apply should they fail to secure any such agreement.” (para. 37).

Judge Jordan Tan AR has explained the enforceability of the arbitration clause by referring to the following reasons (para. 27):

“[f]irst, it clearly evinces the intention of the parties to resolve any dispute by arbitration. Second, it provides for mandatory consequences in that if a dispute arises, the matter has to be referred to arbitration. Third, it states the place of the arbitration, namely, Singapore. Fourth, it provides that the arbitration is to be governed by a particular set of rules, namely, the ICC rules.”

In contrast with the Singapore case, the arbitration clause in the case at hand does not specify seat of arbitration. The fact that the parties agreed on a non-existent Iranian arbitral institution does not mean that they have selected Iran as the place of arbitration. This is because the choice of the arbitral institution cannot be regarded as the choice of the seat. However, the arbitration clause is enforceable because it clearly records parties’ intention to arbitrate. This intention is not prejudiced by the mere fact that the selected arbitral institution does not actually exist. This is the main argument in favour of commencing arbitral rather than court proceedings. Undoubtedly, enforceability of such arbitration clauses is in full conformity with the pro-arbitration spirit of the New York Convention.

Even though the pro-arbitration practice with regard to such arbitration clause is far more evident, you are still exposed to the certain risks. On the one hand, if you choose arbitrating, there is always a risk that you will fail in your attempt to commence arbitral proceedings. On the other hand, you definitely run a risk that the court will stay proceedings in case you decide to litigate. This situation plainly causes much uncertainty. Is that a threat to the claimant’s right to a fair trial? – It is not the question of who to blame for such an uncertainty, but rather the issue (along with the main question of the enforceability of the arbitration clause) for the arbitrator’s or for the judge’s (as the case may be) attention.

Which arbitral institution?

Reference to a non-existent arbitral institution creates not only a dilemma whether to initiate court or arbitral proceedings. The next important issue is the arbitral institution which shall substitute the non-existent one. Of course, there will be no problem if the parties select the existent arbitral institution by mutual agreement. But obviously, that is highly unlikely scenario after the dispute has arisen.

One may suggest that the parties’ intentions were to arbitrate at the Iranian arbitral institution. Therefore, it should be the existent Iranian arbitral institution: either the Arbitration Center of the Iran Chamber of Commerce or the Tehran Regional Arbitration Centre. However, given the absence of the choice of the seat of arbitration, it may also be argued that possible options are not restricted only to Iranian arbitral institutions. But what shall the claimant do in such a situation? File a claim in any arbitral institution in any country of the world hoping that it will hear the case?

Ideally, the claimant should select the arbitral institution which will most likely accept its jurisdiction. The problem is how to identify this arbitral institution. First of all, the potential claimant should look for the arbitral institution(s) that is the most closely connected with the case or the arbitration agreement. Once the claimant has identified such an arbitral institution, he should then conduct a proper investigation in order to find out (through relevant practice and the case law) whether it has previously accepted jurisdiction to hear the dispute under similar circumstances and whether it has pro-arbitration approach. Indeed, in Iran the advice should be sought from local lawyers who should assess the prospects of commencement of arbitration there.

First step: court or the arbitral tribunal?

Even if you decide to go to arbitration in Iran and determine the particular arbitral institution, you still have the issue of whether to go to the Iranian court for the appointment of the tribunal or directly submit the dispute to arbitration. In practical terms going to the national court would be an unreasonable waste of time with unpredictable result. For this reason, it is better to have recourse to arbitration directly. Especially, given that arbitral tribunal has a power to rule on its own jurisdiction. But this issue is something that Iranian lawyers also do not have a common opinion on.

Conclusion

Arbitration agreement that refers to a non-existent arbitral institution is always a headache for potential claimants and a room for maneuvers for potential respondent. It creates a number of dilemmas that need to be resolved prior to bringing the case. Iran – is not an exceptional jurisdiction when it comes to solving those dilemmas there, especially given controversial views regarding such arbitration agreements among local lawyers. However, you cannot have a 100% correct recipe for dealing with the issues such arbitration clauses cause. It is very much a matter of the strength of your arguments that the parties’ intention to arbitrate is maintained despite the absence of contractually agreed forum and the pro-arbitration views of the court seized or of the arbitral tribunal (as the case may be). The story in Iran is not over yet. It remains to be seen how it will develop…

Ссылка на источник

Україна вимагає від світу стирання туристичних кордонів. Втім, чи всі українські суди готові похвалитись готовністю в будь-який момент застосувати іноземне право в Україні? Давайте спробуємо розібратись в цій ситуації.

Підстави застосування іноземного права судами України

Сторони у відносинах з іноземним елементом можуть обрати практично будь-яке право для врегулювання своїх відносин. Втім небо видається безхмарним, допоки не доведеться звернутися до українського суду з проханням застосувати іноземне право.

Формально українське законодавство створює доволі сприятливі умови для застосування іноземного права судами України.

Так, згідно зі всім відомою статтею 8 Закону України «Про міжнародне приватне право» суд може застосовувати іноземне право, попередньо встановивши його зміст. У листі Вищого спеціалізованого суду з розгляду цивільних і кримінальних справ від 16.05.2013 р. N 24-754/0/4-13 було надано практичні рекомендації суддям щодо шляхів встановлення змісту іноземного права.

Втім аналіз практики свідчить, що більш застосовною є норма ч.4 ст. 8 ЗУ «Про міжнародне приватне право»: «якщо зміст  норм права іноземної держави в розумні строки не встановлений, незважаючи на вжиті заходи, застосовується право України».

Саме ця норма часто використовується українськими судами, як рятівне коло у невідомих водах іноземного права. Чому ж суди так неохоче вдаються до тлумачення іноземного права? Відповідь криється в деталях, які пропонуються Вашій увазі.

Застосування іноземного права загальними судами

Першою помітною тенденцією судової практики в цій частині є те, що якщо господарські суди з перемінним успіхом проявляють готовність звертатись до норм іноземного права, то загальні в даному питанні є більш консервативними.

Насправді питання про застосування іноземного права доволі рідко піднімається сторонами в цивільних, сімейних та трудових спорах. Ймовірно, причина криється у відсутності попиту на таку можливість або поінформованості сторін про тенденції практики. Ще однією перепоною може бути формальна частина питання.

Так, якщо сторона заявляє про необхідність врегулювання спору згідно з іноземним правом, то для досягнення успіху вона має:

• довести підстави застосування права конкретної країни (згідно з колізійними нормами українського права, нормою договору між сторонами чи міжнародним договором);
• надати суду належно засвідчені витяги з чинного законодавства конкретної країни. При чому для уникнення суперечностей та помилок, краще надавати витяги, надані офіційними органами відповідної країни;
• надати суду інформацію про зміст та тлумачення норм іноземного законодавства разом з належно засвідченими документами, наданими офіційними органами.

Важливо, що всі матеріали мають бути надані з перекладом на українську мову. Іншими словами, сторона має не просто попросити суд застосувати норми іноземного права, а і пояснити, як таке право має бути застосовано. Очевидно, сторони не завжди готові брати на себе такі функції, що і є однією з причин відсутності практики застосування українськими судами іноземного права у цивільних спорах.

Застосування іноземного права господарськими судами

Дані реєстру свідчать, що господарські суди більш охоче застосовують іноземне право. Причини криються не тільки в об’єктивних факторах – більша кількість справ, застереження в комерційних договорах, порівняно більша активність ділового обороту з іноземним елементом тощо. Крім того, з суб’єктивної точки зору учасники господарських спорів мають ширший арсенал можливостей та ресурсів для встановлення змісту іноземного права та належної підготовки справи до розгляду в суді.

Так, учасники господарського процесу мають ті ж самі обов’язки та процесуальні можливості з приводу встановлення змісту іноземного права, що і їхні колеги з загальних судів. Втім безспірно, що компанія має більше ресурсів для залучення експерта чи спілкування з іноземним органом, ніж сторона у цивільному спорі. Часто фінансово уразливі сторони взагалі позбавлені можливості надати хоча б якісь належні матеріали на захист своєї позиції.

Проблеми застосування іноземного права

Натхненні завзяттям сторін, судді роблять спроби застосовувати іноземне право, втім не завжди такі спроби є вдалими. З якими ж труднощами стикаються сторони та суди в процесі застосування невідомих норм?

1. Неготовність українського правосуддя керуватись нормами іноземного права при вирішенні спору.

Навіть за ідеальної подачі всіх необхідних документів та доказів є ризик, що суд застосує українське право, замість належного за контрактом. Мотивація може бути цілком раціональною – неможливість встановити зміст іноземного права та застосувати норми так, як би це зробив суд відповідної іноземної країни. Тобто суд ризикує порушити правила статті 8 ЗУ «Про міжнародне приватне право».

Занепокоєння є цілком виправданими, адже в такій ситуації суд вимушений затягувати розгляд справи, звертаючись за визначеною процедурою до органів іноземної держави за офіційним роз’ясненням. Іншим варіантом є розгляд справи згідно з витягами, наданими сторонами. Таким чином, суддя має винести рішення, ґрунтуючись на «підбірці» норм права та, в кращому випадку, інформацією про їх тлумачення, наданими сторонами. Шанси самостійно, комплексно та всебічно встановити належність норми, відсутність спеціальної норми чи особливостей її тлумачення (звужувального або розширювального) у суду є доволі примарними.

Відтак керуючись бажанням винести справедливе та обґрунтоване рішення, суд природньо схильний працювати з «рідним» правом.

2. Конкуренція наданих матеріалів.

Сама по собі ситуація, коли суддя позбавлений можливості особисто дослідити правове регулювання тих чи інших відносин уже ускладнює процес здійснення правосуддя. Сторони уповноважені всіляко допомагати суду у встановленні змісту норм іноземного права, що підлягають застосуванню. Втім, що робити судді, якщо сторони надають кардинально різні позиції? Наприклад, різну судову практику. Може бути і протилежна складність – обидві сторони стверджують про регулювання відносин загальними нормами цивільного чи комерційного законодавства для уникнення застосування спеціальних правил іноземним судом,  про існування яких український суд може і не знати.

В такому випадку у судді є 2 варіанти поведінки: 1) використовувати повноваження щодо самостійного встановлення змісту іноземного права, зі зверненням до іноземних органів за допомогою; 2) застосувати українське право з огляду на неможливість встановити зміст іноземного права.

Обидва варіанти мають свої переваги та недоліки. Так, в першому випадку слідування волі сторін може коштувати місяців очікування відповіді від іноземних органів та мати результатом поверхове дослідження змісту іноземного правова.

Як варіант, практика ВГСУ свідчить про заохочення залучення експертів.  В одному із рішень суд визначив: «Крім того, суди не зазначили, з яких правових підстав вони дійшли висновку про можливість самостійного тлумачення ними норм права Чеської Республіки, які підлягали застосуванню при вирішенні спору, чи достатнім є таке тлумачення та чи узгоджується воно з приписами ст. 43 Господарського процесуального кодексу України.

Наявність у матеріалах справи офіційного тексту норм матеріального права Чеської Республіки, посвідченого апостилем, на думку колегії, не є безспірним способом тлумачення норм права іноземної держави.

Враховуючи, що у жодному законі прямо не вказується, що юридичні знання можуть бути спеціальними, судам слід прийняти до уваги практику Конституційного Суду України, який під час розгляду справ залучає до участі у них певних спеціалістів, на вирішення яких ставляться питання, які стосуються трактування і застосування окремих норм матеріального і процесуального права» (Постанова ВГСУ від 28 травня 2012 р. у справі N 18/372-13/162).

Застосовуючи ж українське право, суд вносить правову невизначеність у відносини сторін. Адже останні при укладанні та виконанні договору орієнтувались на одну модель відносин, а в результаті український суд вирішує спір за правилами українського права, які взагалі не були відомі сторонам.

3. Неможливість встановити повноту регулювання за іноземним законодавством.

Зрозуміти, чому суди неохоче застосовують іноземне право та поринають у вир наданих витягів законодавчих актів, може кожен юрист. Сама думка про те, що при прийнятті рішення доведеться керуватись «вирваними з контексту» статтями пробуджує природній перфекціонізм.

Так, в більшості наявних рішень застосування іноземного права полягає в застосуванні загальних норм щодо регулювання конкретного виду робіт, послуг тощо (Постанова ВГСУ від 16 червня 2010 р. у справі N 39/243).

З іншого боку відомі ситуації, коли суд, в цілому визнаючи необхідність застосування іноземного права (наприклад, французького) вирішує спір, ґрунтуючись лише на умовах договору, яким врегульовані спірні відносини. ВГСУ, не погоджуючись з таким підходом, вказує на необхідність чіткого встановлення застосовного права та рекомендує місцевому суду при новому розгляді «… в залежності від установлених обставин, вирішити спір у відповідності з нормами матеріального права, що підлягають застосуванню до даних правовідносин» (Постанова ВГСУ від 12 липня 2016 року у справі N 910/21150/15). Таким чином, суд акцентує увагу на необхідності глибокого дослідження іноземного правового регулювання в даному питанні.

4. Невід’ємне право суду застосовувати процесуальні норми українського права.

Якою б не була підстава застосування норм іноземного права, обов’язок суду поширюється лише на матеріальне право, втім процес відбувається за правилами процесуальних кодексів України. Це означає, що суд наділений тими ж правами, що і в звичайному процесі, зокрема виходити за межі позовних вимог за наявності клопотання заінтересованої сторони, зменшувати у виняткових випадках розмір неустойки (штрафу, пені), яка підлягає стягненню зі сторони, що порушила зобов'язання тощо (ст. 83 ГПК України).

Дана позиція цілком відповідає думці ВГСУ, висловленій 25 квітня 2012 року у справі N 10/356: «у новому розгляді справи, встановлюючи відповідні обставини та застосовуючи норми матеріального права Італії, судові інстанції не позбавлені права застосовувати процесуальні норми ГПК України, зокрема, статті 83 щодо права суду зменшити у виняткових випадках розміру неустойки (штрафу)».

Таким чином, всі проблеми застосування іноземного права, в тому числі необґрунтоване звернення до українських норм, виникають з неможливості повного дослідження правового регулювання відповідного питання за законодавством іноземної держави.

Як же уникнути застосування українського права та інших проблем із застосування іноземного права українським судом?

Якщо сторони все ж хочуть бути впевненими, що спір буде розглянуто згідно з нормами іноземного права, якщо воно підлягає до застосування у конкретному випадку, то є сенс слідувати кільком простим порадам.

Першою і найбільш очевидною є уникнення розгляду спорів, підпорядкованих іноземному праву в українських судах. Відповідно слід завчасно попіклуватись про арбітражне застереження або пророгаційну угоду. Останній варіант набирає своєї актуальності з огляду на нещодавнє підписання Україною Гаазької Конвенції щодо угоди про вибір суду від 30 червня 2005 року.

По-друге, якщо вже справа розглядається українським судом, то необхідно максимально допомагати суду встановлювати зміст іноземного права. Сторона  має попіклуватись про належно оформлений витяг з законодавства разом з перекладом на українську мову, акти тлумачення відповідного акту, судову практику та інші матеріали, які допоможуть суду якнайповніше зрозуміти мету законодавця при регулюванні відповідного питання та зміст самих регулятивних норм.

По-третє, завчасно треба знайти експерта, який би міг надати висновок суду з питань, які можуть його зацікавити. Можна проявити ініціативу та подати клопотання про необхідність залучення експерта. Практика ВГСУ свідчить про те, що не обов’язково в клопотанні вказувати конкретні імена експертів. Втім конкретика в даному питанні пришвидшить і без того затягнутий розгляд справи.

Висновки

Практика застосування іноземного права судами України є доволі тернистою: більш-менш в авангарді знаходяться господарські суди, втім і там справи проходять кілька інстанцій, часто повертаються на новий розгляд. За роки практики не зникли і справи, де через небажання неможливість встановлення змісту іноземного права, судді звертаються до українського законодавства.

Втім треба відзначити, що будь-який суд, незалежно від країни та кваліфікації судді зустрінеться з труднощами при застосуванні права, яке не є його «рідним правом».

Якщо сторона хоче бути впевненою, що суд об’єктивно та повно розбереться в ситуації та належно застосує іноземне право, варто брати максимально активну участь в процесі, завчасно збирати матеріали та шукати експертів у відповідних питаннях.

І навіть за таких умов, враховуючи, що справи із застосуванням іноземного права не є поширеними в Україні, кожна сторона має бути готовою до будь-якого варіанту розвитку подій з урахуванням ризику вирішення спору за правилами українського права.

Українським судам же слід бути готовими вирішувати спори без рятувального кола у вигляді «неможливості встановити зміст іноземного права», оскільки з інтегруванням України в світову спільноту кількість таких справ зросте. Всім нам успіхів та глобалізованих судів!

Ирина Мороз, партнер AGA Partners,
Ольга Кучмиенко, юрист AGA Partners

С детства нам известно, что попытка усидеть на двух стульях – не очень хорошая стратегия в любой ситуации. Впрочем, международный инвестиционный арбитраж является как раз тем самым исключением, подтверждающим правило.

Так, в международном арбитраже нередки случаи одновременного рассмотрения двух одинаковых дел в двух разных арбитражных учреждениях между теми же сторонами. В чем же разница, спросите вы.

Все отличия могут сводиться к формальному основанию иска: межгосударственному договору о взаимной защите инвестиций ("BIT claim") или контракту между инвестором и государством ("contract claim"). Попробуем разобраться с этими "двумя стульями".

В большинстве случаев взаимная защита инвестиций осуществляется на основании BIT. Например, правительства Украины и Австрии договорились об условиях деятельности украинских инвесторов в Австрии и австрийских инвесторов в Украине (Соглашение между Украиной и Республикой Австрия о содействии и взаимной защите инвестиций, подписанное 8 ноября 1996 г.).

В статье 9 содержатся правила относительно арбитражного урегулирования споров между инвестором и государством. Так, споры подлежат рассмотрению ICSID или арбитражным трибуналом в составе 3 арбитров по правилам UNCITRAL. Соответственно, инвестор может обратиться в любое из названных учреждений.

Впрочем, двусторонние договоры о взаимной защите инвестиций являются международными договорами, то есть подписантами являются Украина и Австрия, а содержание договоренности состоит в установлении рамочных правил для всех австрийских и украинских инвесторов на территории государства – подписанта такого договора.

Существование общего порядка разрешения споров, согласованного на межгосударственном уровне, не исключает права каждого инвестора непосредственно в контракте предусмотреть арбитражную оговорку с местом рассмотрения спора в одном из предусмотренных международным договором порядке, национальном арбитраже одного из государств, местном суде или просто другом международном арбитражном учреждении.

Таким образом, не исключено несколько вариантов развития событий:

1) сторона обратится в тот арбитраж, который предусмотрен двусторонним договором о защите инвестиций;

2) сторона обратится в арбитраж, определенный в контракте (например, о распределении продукции, покупке акций и т. п.);

3) одна из сторон подаст иски, использовав право по двустороннему договору и контракту. Таким образом, два трибунала параллельно рассмотрят два почти одинаковых иска.

Соответственно, несколько дел с одинаковыми или похожими фактическими обстоятельствами могут слушаться несколькими трибуналами по двум разным формальным основаниям.

Итак, инвестор держит в руках копию BIT и собственного контракта с государством и размышляет над вопросом: какой из этих двух документов ляжет в основу иска? Для принятия решения он должен учесть множество факторов. Практика же сформировала подходы к выходу из ситуации, когда инвестор или государство решили воспользоваться "двойным страхованием".

1. Рассмотрение дела судом или арбитражем, предусмотренным в контракте, не исключает юрисдикции арбитражных учреждений, о которых договорились государства в договоре о защите инвестиций

В переводе на бытовой язык украинского юриста это правило означает, что арбитражная оговорка в контракте не является специальной по отношению к соответствующему положению из двустороннего договора. В частности, ICSID в делеLANCO v Argentina указал, что "исключительное положение контракта о рассмотрении дела в судах Аргентины не может исключать юрисдикцию ICSID, предусмотренную двусторонним договором".

Такая практика полностью оправдана: инвестор не может быть лишен гарантий, полагающихся по межгосударственным договоренностям, при любых обстоятельствах. Значит, даже навязав инвестору удобное для государства место спора, государство не может быть застраховано от подачи иска в учреждение, которое предусмотрено в BIT. Такие споры могут быть рассмотрены одновременно с вынесением двух решений.

2. Нарушение государством контракта может рассматриваться как нарушение гарантий относительно защиты инвестиций

То, что контракт между инвестором и государством ни при каких обстоятельствах не может исключить применение BIT, мы уже поняли. Но и содержание BIT полностью не может затмить контракт. Содержание контракта может иметь решающее значение при решении вопроса: нарушило государство свое обязательство или нет.

В деле Vivendi v Argentina¹ иск был подан на основании BIT. Предметом иска было нарушение принимающим государством контрактных обязанностей по договору концессии. Ответчик возражал на основании следующего контрактного положения: право разрешения споров, возникающих из контракта, принадлежит исключительно национальному суду Ответчика, а оценка надлежащего исполнения лежит исключительно в плоскости национального законодательства.

Трибунал с позицией Ответчика не согласился и определил, что действия сторон должны быть оценены независимо. Следовательно, Трибунал в инвестиционном арбитраже может оценивать исполнение сторонами контракта, а указанное положение не является препятствием для осуществления такой оценки. Соответственно, нарушение BIT зависит от того, были ли нарушены условия контракта. Кроме того, Трибунал не исключил возможности подачи иска против национального суда, указав, что указанные рассмотрения никоим образом не исключают друг друга.

Чем это может быть полезно для Украины? Обратимся к ч. 2 ст. 2 Соглашения между Правительством Украины и Правительством Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии о содействии и взаимной защите инвестиций, подписанного 10.02.93: "Ни одна из Договорных Сторон любым способом не будет препятствовать немотивированными или дискриминационными мерами управлению, обслуживанию, использованию, владению и распоряжению инвестициями на ее территории инвесторами другой Договорной Стороны. Каждая Договорная Сторона будет придерживаться любого обязательства, которое она могла взять относительно инвестиций инвесторов другой Договорной Стороны.".

Так, в указанном случае любое нарушение контракта в широком понимании может быть рассмотрено в пределах нарушения BIT. Этот вывод ведет нас к следующему достижению мировой практики в сфере международного инвестиционного арбитража.

3. "Umbrella clause"

Нам уже известно, что существует два разных иска: на основании BIT и на основании контракта. Разграничить эти иски можно по одному простому критерию – источнику, где предусмотрено соответствующее право.

Выходит, если иск основывается на положении контракта, но формально подан как инвестиционный иск по BIT, то трибунал может отклонить такой иск, учитывая отсутствие юрисдикции.

Впрочем, это не всегда так. Для подобных случаев практика сформулировала т. н. "Umbrella clause" в BIT. Согласно этому правилу права, которые сторона получает по контракту, автоматически становятся правами по BIT.

Другими словами, если инвестор подает иск по процедуре, предусмотренной в BIT, но учитывая нарушение его контрактного права, то арбитраж не имеет права отказать в принятии соответствующего иска. При этом это правило применяется и тогда, когда нарушенное право прямо не следует из BIT. Украина предусмотрела такую оговорку в более чем 20 BIT, в том числе с Австрией, Данией, Египтом, Германией, Италией, Иорданией, Швейцарией, США, Великобританией и т. п. Поэтому украинские инвесторы в этих странах могут воспользоваться "обоими стульями" международного инвестиционного арбитража.

4. "Fork in the road", или Правило о выборе одного из альтернативных путей разрешения спора

Правило "Fork in the road" призвано вообще устранить риск одновременного рассмотрения двумя трибуналами дел по одним и тем же фактическим основаниям. Так, некоторые BIT предусматривают положение, что сторона может выбрать любой порядок рассмотрения спора: но после того, как иск подан в местный суд, право на арбитражное рассмотрение утрачивается. Это правило действует и наоборот: если сторона уже обратилась в арбитраж, то в местный суд по тем же фактическим основаниям обращаться не имеет права.

Впрочем, такое ограничение не распространяется на случаи, когда иски поданы по кардинально разным вопросам, в том числе инвестиционный спор в арбитраже и по лицензионным вопросам в национальном суде. То есть лицо не лишено права обратиться в арбитраж даже тогда, когда между теми же сторонами уже рассматривается спор в национальном суде, но по другим основаниям.

Например, если BIT содержит соответствующие условия, то инвестор может обратиться в арбитраж на основании нарушения его права на доступ к правосудию².

Необходимо подчеркнуть, что на практике известно всего несколько случаев, когда арбитраж отказал в рассмотрении дела на основании применения правила "Fork in the road". Так, это дела Pantechniki SA Contractors & Engineers v Republic of Albania; California-based H&H Enterprises Investments (H&H) v Arab Republic of Egypt³.

Следовательно, должны совпасть несколько факторов, чтобы трибунал отказал в принятии иска на основании комментируемого положения. Кроме субъективных обстоятельств, следует указать такие:

1) BIT должен предусматривать такое основание отказа в рассмотрении дела арбитражем;

2) оба иски должны совпадать не только по фактическим, но и по юридическим основаниям их подачи.

Как мы уже поняли, одновременное рассмотрение двух почти одинаковых дел одновременно по двум основаниям – BIT и контрактному – не является экзотикой инвестиционного арбитража. Впрочем, получение решения – это полпути. Когда дело доходит до исполнения указанных решений, международное право становится более строгим к сторонам спора.

Золотое правило, о котором нужно помнить: получить взыскание можно только один раз за одно нарушение. Соответственно, даже если есть два арбитражных решения двух разных трибуналов по тем же фактическим основаниям, то получить возмещение можно только по одному из них. Другими словами, если должник должен 1 миллион долларов, а у кредитора на руках есть решение двух разных трибуналов о взыскании 1 миллиона долларов, то это не означает, что должник должен уплатить 2 миллиона долларов.

Такой вывод настолько логичен, насколько и однозначен. Впрочем, на практике могут возникнуть проблемы.

Безусловно, на этапе признания второго решения должник имеет возможность заявить, что решение по аналогичному делу уже исполнялось в Украине. Однако неизвестно, как действовать суду, одновременно вооруженному обязательством не вмешиваться в суть дела и ч. 7 ст. 395 ГПК, согласно которой если решение иностранного суда уже исполнялось ранее, суд определяет, в какой части или с какого времени оно подлежит исполнению.

Если же оба решения были признаны и подлежат исполнению, то теоретически они оба могут попасть в руки органа, ответственного за исполнение решения.

И здесь возникает вопрос: каким образом должник может доказать исполнителю, что он уже один раз выполнил свое обязательство? Другими словами: как можно доказать исполнителю, который не обязан глубоко исследовать суть обоих споров, что они возникли из одного фактического нарушения, а значит, два разных решения касаются одного и того же долга.

Однозначного ответа на этот вопрос нет. Поэтому именно должник как никто другой заинтересован  в принятии всех мер для уведомления суда, других органов и должностных лиц о том, что соответствующее решение отражает одно и то же обязательство, а следовательно подлежит исполнению только в неисполненной части. Безусловно, такая практическая неопределенность не является основанием менять вполне логичную и устоявшуюся международную практику, однако требует отдельного внимания.

Как видим, вариантов, когда инвестор может инициировать одновременно больше чем одно дело по тем же фактическим основаниям, множество. Впрочем, наиболее распространена ситуация, когда дело рассматривается сначала на основании контракта между инвестором и соответствующим государственным учреждением на основе контрактной арбитражной оговорки. В процессе рассмотрения дела или после вынесения решения инвестор все еще имеет право обратиться в арбитраж по процедуре BIT.

Действительно, формально он не лишен такого права. Однако государство в таком случае должно поднимать вопрос юрисдикции и аргументировать, что спор по тем же фактическим основаниям уже рассмотрен или рассматривается другим арбитражем или судом, а также предоставить соответствующие доказательства.

Таким образом, если должник имеет туманные перспективы повлиять на исполнение двух решений по похожим основаниям, то по крайней мере он должен использовать все правовые средства, чтобы при вынесении второго и всех последующих решений по похожим основаниям были учтены уже присужденные к выплатам суммы компенсации.

Эта стратегия поможет выйти из ситуации даже тогда, когда один иск был подан самим инвестором, другой – государством его происхождения, с которым Украина заключила BIT. Ведь если нарушение прав государства происхождения главным образом базируется на нарушениях прав одного инвестора, права которого были восстановлены в другом процессе, то оснований для дублирования убытков нет.

Соответственно, какими бы формальными правами и основаниями не пользовался истец, трибунал должен четко понимать, за какие нарушения должник уже понес ответственность.

Морские грузоперевозки — непростая область для корпоративного юриста, которому пришлось с ней столкнуться, поскольку имеет большую отраслевую специфику. Здесь и обилие иностранной терминологии в документах, и сложности с определением применимого права. Отношения морских грузоперевозок сложны сами по себе: в них присутствуют политические риски (санкции, пошлины, возможные вооруженные конфликты) и большое значение имеют факторы, не зависящие от воли сторон (сезонность мореходства, приливы и отливы, скорость ветра, пираты и т. п.). С непосредственно юридической точки зрения тоже возникает немало вопросов. Какое значение имеют те или иные термины и формулировки в контрактах? Почему контрагенты указывают в качестве применимого права английское и как с ним работать? Кто будет рассматривать споры между сторонами, если они возникнут? Об этом читайте в материале.

Исторически сложилось так, что именно Англия стала основным местом разбирательства для большинства трейдеров, судовладельцев и прочих участников морского бизнеса. Английская система права на протяжении многих столетий продолжает быть основой большей части договорных отношений в сфере международной торговли и перевозок, в первую очередь, благодаря своей гибкости и предсказуемости.

Основой английского права является прецедент – решение суда по конкретному делу, имеющее силу источника права. Это дает компаниям понимание того, как поведет себя суд в том или ином случае и чью сторону он, вероятнее всего, займет. За многие годы английское морское право сформировало внушительную систему прецедентов, дающую ответ на практически любой спорный вопрос. Более того, данная особенность системы позволяет ей быстро адаптироваться под активно развивающийся мир международной торговли и перевозок.

Не менее ценным для участников морского бизнеса является один из основных принципов английского права – свобода договора. Стороны не ограничены множеством законов и правил, а вправе самостоятельно решать, на каких условиях заключать контракт. Стоит также упомянуть, что именно английский язык является языком международного бизнеса.

Среди основных преимуществ разрешения споров в Англии важно отметить принцип рациональности – судьи, при вынесении решения, в первую очередь руководствуются логикой и здравым смыслом.  Высокий уровень профессионализма, гибкость процесса и специализация – основа системы разрешения споров в Англии.

В данной статье мы рассмотрим вопрос выбора и механизмов определения применимого права и места разбирательства в сфере морской перевозки грузов, а также некоторые виды споров, характерные для данных отношений.

Основы договорных отношений

В международной перевозке морским транспортом существует два основных контракта:

1. Договор фрахта судна (далее по тексту – чартер-партия, чартер).

Обычно чартер - это контракт на использование целого или части судна. Чартер заключается между грузовладельцем и владельцем судна, в результате которого судовладелец соглашается перевезти груз из пункта А в пункт Б (рейсовый чартер), или предоставляет свое судно в распоряжение грузовладельца на определенный период времени (тайм-чартер) с целью перевозки груза.

В международной перевозке коносамент исполняет 3 функции. Он действует как:

• доказательство того, что товар был принят для перевозки;
•  доказательство наличия договора перевозки;
•  документ, подтверждающий право собственности на товар.

Таким образом, подписывая коносамент, перевозчик заключает с владельцем груза договор о перевозке погруженного на борт судна товара. Коносамент подтверждает получение товара перевозчиком и содержит условия на которых товар должен перевозиться. Коносамент наделяет его держателя правом перевозки груза, а также необходим для того, чтобы очистить товар в порту доставки.

Важно отметить, что «свобода договора» по отношению к коносаменту ограничена. Обычно перевозчики используют стандартные формы коносаментов, например, Gencon или Congebill. На практике, к большинству коносаментов применяются Гаагские и Гаагско-Висбийские правила, а в случае подчинения английскому праву – положения закона "О перевозке груза морем" 1992 года (Carriage of Goods by Sea Act 1992 - "COGSA 1992").

Несмотря на то, что чартер-партия и коносамент, как правило, являются частями одних и тех же договорных отношений, они довольно часто подчиняются разным правовым системам. Для того чтобы определить применимое право и компетентный форум для разрешения споров, необходимо в первую очередь обращаться непосредственно к положениям самих документов.

Определение применимого права в чартер-партии и коносаменте

При заключении договора морской перевозки груза (чартера) действует принцип свободы договора – стороны вправе самостоятельно выбирать применимое право и место разбирательства.  

Исходя из нашей практики, чаще всего стороны чартера выбирают английское право и арбитраж, специализирующийся на спорах в торговом мореплавании - Лондонскую ассоциацию морских арбитров (London Maritime Arbitrators Association — LMAA).

Также довольно частыми являются случаи, когда в чартере стороны не определяют конкретную арбитражную институцию и правила. Зачастую это выглядит так: “General average/Arbitration in London, English Law to apply”. Такая оговорка не «приветствуется» юристами, так как подобная неопределенность арбитражной организации часто приводит к спору о выборе компетентной арбитражной институции.

При заключении договоров международной морской перевозки очень часто используются типовые проформы контрактов, содержащие в себе универсальные нормы и положения. Такие проформы разрабатываются международными морскими организациями и, как правило, содержат стандартные оговорки с выбором применимого права и места разбирательства. Рассмотрим некоторые из них.

Проформы Gencon и Nype 93 дают сторонам возможность выбора между английским правом и арбитражем в Лондоне или арбитражем в Нью-Йорке согласно праву Соединенных Штатов. Проформа чартера Synacomex предусматривает французское право и арбитраж в Париже.

На практике, мы рекомендуем подчинять любой договор чартера, независимо от используемой стандартной формы, английскому праву и устанавливать местом рассмотрения споров - Лондонскую ассоциацию морских арбитров (London Maritime Arbitrators Association — LMAA), как наиболее профессиональную, быструю и недорогую институцию рассмотрения морских споров.

Рейсовые и линейные коносаменты имеют ряд печатных положений на обратной стороне. Как правило, в них говорится о том, что претензии по коносаменту рассматриваются судами в стране основного места ведения бизнеса перевозчика (например, проформа Conlinebill).

Коносаменты, используемые в торговле грузом насыпью (“bulk trade”) зачастую инкорпорируют право, предусмотренное в чартер-партии (проформа Congenbill). Коносамент служит документом, который определяет ответственность судовладельца за повреждение или утрату груза, и, в случае возникновения спора, грузоотправитель будет использовать именно этот документ. Поэтому всегда необходимо обращать внимание на условия, изложенные на обратной стороне коносамента и приводить положения о применимом праве и арбитражную оговорку в соответствие с положениями чартера.

Обязательства сторон: общепринятая торговая практика

Наряду с положениями, согласованными сторонами, любой договор морской перевозки включает в себя так называемые «подразумеваемые условия» (англ. “implied terms”), которые автоматически включаются в договор при отсутствии соглашения об обратном. Они «подразумеваются» (т.е. считаются согласованными, хотя прямо в договоре не упоминаются) в силу исторически сформированных торговых обычаев. Таким образом, все договоры морской перевозки грузов «подразумевают» ряд обязательств сторон.

Судовладелец обязан:

• предоставить мореходное судно (“Seaworthiness”);

• исполнить свои договорные обязательства в разумные сроки (“Reasonable Dispatch”);

• не отклоняться от согласованного маршрута (“Deviation”);

• должным образом беречь груз (“Care of the Cargo”).

Грузоотправитель/фрахтователь обязан:

• номинировать безопасный порт (“Safe Port”);

• не грузить опасный груз (“Dangerous Cargo”).

Важно отметить, что данные обязательства применяются по умолчанию, однако стороны вправе исключить их из договора. При этом стоит учитывать, что большинство упомянутых обязательств в том или ином виде распространяются на коносамент (путем применения Правил Гаага-Висби) и исключить их действие в таком случае уже невозможно.

Обязательства сторон: международные конвенции

Если при заключении чартера стороны полностью свободны в согласовании условий, то, в случае с коносаментом, свобода сторон в большинстве случаев ограничена положениями Международной конвенции об унификации некоторых правил, касающихся коносаментов (Брюссель, 1924 год) с поправками, внесенными в соответствии с протоколами 1968 и 1979 гг. В практике и юридической литературе эта поправка известна как Правила Гаага-Висби.

Правила Гаага-Висби применяются к перевозке грузов по коносаменту между портами различных государств в одном из 3 случаев:

1. коносамент выдан в государстве - участнике Конвенции, либо
2. перевозка осуществляется из порта государства - участника Конвенции, либо
3. коносамент содержит ссылку на Конвенцию (по умолчанию или по решению сторон).

Правила Гаага-Висби устанавливают минимальный объем прав, обязательств и пределы ответственности сторон при морской перевозке груза по коносаменту.

Россия присоединилась к данным правилам и обоим протоколам в 1998 году. Следовательно, все коносаменты, выданные в портах России, по умолчанию подчиняются Правилам Гаага-Висби без права изменения или исключения их положений сторонами. 

Коллизионные нормы и национальное право

Если стороны в чартере не определили применимое право, к нему применяется национальное законодательство, которое определяется путем обращения к коллизионным нормам.

К примеру, в странах ЕС применимое право определяется на основании коллизионных норм, содержащихся в Римском Регламенте I от 2008 года (Rome I Regulation). Согласно Регламенту, к договорам перевозки применяется право страны перевозчика (главного офиса), при условии, что (i) получение груза или (i) его доставка, (ііі) или грузоотправитель (его главный офис) также находятся в этой стране. Если эти требования не будут выполнены – применяется право страны поставки груза.

В России применимое право определяется на основании положений гл. XXVI Кодекса торгового мореплавания (КТМ РФ). В соответствии с частью 2 статьи 418 Кодекса, при отсутствии соглашения сторон о праве, применимом к договору морской перевозки груза, применяется закон государства, в котором учреждена, имеет основное место деятельности сторона, являющаяся перевозчиком.  

Такой же принцип действует при определении суда, компетентного рассматривать спор между сторонами договора перевозки. В странах ЕС компетенция суда определяется на основании Брюссельского Регламента І от 2012 года (Brussels I Regulation). В России – на основании Арбитражного процессуального кодекса РФ.

Споры о подсудности и применимом праве

Довольно частыми в сфере международной торговли являются споры относительно подсудности и применимого права. К сожалению, область международных морских перевозок не стала исключением.

Как мы уже отмечали, большинство договоров перевозки предусматривают арбитраж согласно английскому праву в Лондоне (“Arbitration in London, English Law to apply”). Такая же ситуация возникает в случае, когда стороны в договоре заключают чартер на основании типичной проформы, скажем Gencon, без определения конкретной арбитражной организации. Соответственно, при возникновении спора возникает вопрос: куда подавать иск?

Формулировка «арбитраж в Лондоне» довольно широкая и не определяет конкретную арбитражную организацию. В то же время, под данную оговорку подпадает целый ряд арбитражных организаций, которые по сути, компетентны рассматривать возникший спор: следовательно, истец может обратиться как в Лондонский международный арбитражный суд (The London Court of International Arbitration - LCIA), так и в уже упомянутую ранее Лондонскую ассоциацию морских арбитров (LMAA), и так далее.

Тем не менее, наличие подобного выбора может навредить истцу, поскольку недобросовестный ответчик, в целях затягивания процесса, может оспаривать компетенцию арбитражной организации, выбранной истцом.

В нашей практике был случай, когда стороны инкорпорировали в чартер следующее положение: “Arbitration in London, English Law to apply”. Возник спор, и истец обратился в арбитраж LMAA и номинировал арбитра. Ответчик отказался признавать компетенцию LMAA и номинацию арбитра на том основании, что стороны не согласовывали непосредственное применение Правил арбитража LMAA к чартеру.

Несмотря на позицию ответчика, в данной ситуации, стороны согласовали применение английского права, которое признает подобные оговорки действительными и предусматривает процедуру «выхода» из подобных ситуаций. Так, согласно положениям Закона об Арбитраже 1996 года, ответчик обязан был номинировать второго арбитра в течение 14 дней после соответствующего уведомления от истца. В противном случае, если ответчик не номинирует второго арбитра в течение данного срока, истец вправе предложить ответчику назначить своего арбитра единоличным арбитром по спору. Если в течение 7 дней ответчик не согласится на номинацию истца или не предложит свою кандидатуру арбитра, истец вправе обратиться в английский суд, который самостоятельно номинирует единоличного арбитра, уполномоченного рассматривать данный спор согласно правилам арбитража LMAA.

Таким образом, описанная ситуация не становится безвыходной, поскольку истец имеет право обратиться в английский суд с просьбой номинировать единоличного арбитра, после чего будет начато рассмотрение дела в арбитраже LMAA. Тем не менее, из-за отсутствия согласия относительно конкретной арбитражной институции, истец вынужден нести дополнительные расходы на услуги юристов и судебный процесс в Англии.

Стороны договора морской грузоперевозки

Вступая в любые договорные отношения, будь то контракт на поставку или перевозку товара, в первую очередь важно понимать с кем вы заключаете договор. Ниже показательный пример того, к чему может привести отсутствие информации о вашем контрагенте.

В сфере международной перевозки довольно популярны агентские (посреднические) отношения: судовладелец («принципал») уполномочивает компанию («агента») заключать договоры перевозки с третьими компаниями от своего имени. В таких случаях, принципал обязуется возместить агенту любые расходы и убытки, возникшие в результате действий агента от имени принципала. При этом, агент, чтобы воспользоваться «защитой» принципала, должен во всех договорах представляться «действующим в качестве агента только» (“as agents only”). В таком формате взаимоотношений ответственность за нарушение чартера будет нести не уполномоченный агент судовладельца, а сам судовладелец.

Также в морских перевозках пользуется популярностью бэрбоут-чартер (“bareboat charter”, “demise charter”) – договор фрахтования судна без экипажа. Арендуя таким образом судно, фрахтователь (менеджер судна) получает право распоряжаться судном по своему усмотрению на правах владельца и заключать от своего имени договоры фрахтования судна с третьими лицами на весь срок действия бэрбоут-чартера или на часть данного срока, в том числе договоры фрахтования судна без экипажа (суббербоут-чартер). Ответственность за свои действия в таких случаях несет сам фрахтователь (менеджер судна).

Сопоставив данные формы отношений, видим, что несмотря на разный объем ответственности, как агент, так и бэрбоут-фрахтователь получают одинаковые права на распоряжение судном, что дает участникам рынка морских перевозок «поле для маневра».

В нашей практике часто встречаются случаи, когда судовладельцы заключают бэрбоут-чартер со своими компаниями (компаниями, которые они контролируют), и уполномочивают их действовать менеджерами судов. Таким образом, рейсовый чартер с грузоотправителем заключает компания-менеджер судна, подписываясь в чартере “managers on behalf of the owners”, что по сути, аналогично формулировке “as agents only”. При этом, зачастую компанию судовладельца не указывают в чартере как сторону договора.

В таком формате заключения чартера, фактический судовладелец скрыт, он не является стороной подписанной чартер-партии и таким образом ограничивает возможность предъявления к нему претензий в случае повреждения груза. В нашей практике был случай возникновения спора по чартеру, заключенному с менеджерами судна. Одним из вариантов оперативного влияния на недобросовестную компанию был арест судна на основании морского требования по месту регистрации компании -  судовладельца в Турции. Однако, перед нами возникла существенная проблема. В соответствии с турецким законодательством, требование относительно ареста судна необходимо заявлять непосредственно к судовладельцу, а не к менеджеру судна. Турецкие суды удовлетворяют требования об аресте, если судовладельцы выступают стороной договора фрахтования. Данный момент создавал определенные сложности в наложении ареста так как требование арестовать судно было бесперспективным в турецком суде на основании того, что договор фрахтования подписан только менеджерами.

Спустя нескорое время нам все-таки удалось урегулировать спор путем мирных переговоров. Тем не менее, подобной ситуации можно было легко избежать, если бы договор чартер-партии был подписан судовладельцем и/или включал его данные/реквизиты.

Заключение

Комплексный характер международных морских перевозок вынуждает их участников стремиться к поиску понятности и предсказуемости договорных отношений. Именно поэтому стороны самостоятельно выбирают английское право и арбитраж, а торговые организации разрабатывают для них унифицированные проформы контрактов.

Мы видим, что основные ошибки, приводящие к возникновению проблем, совершаются на этапе заключения договора перевозки. Отсутствие в договоре выбранного права может привести к тому, что путем применения коллизионных привязок будет определено внутреннее право страны, дающее преимущество той или иной стороне. Отсутствие конкретного места разбирательства в договоре приводит к тому, что сторона, незаинтересованная в разбирательстве, будет в состоянии затягивать процесс. Отсутствие полной информации о всех контрагентах сделки зачастую приводит к тому, что пострадавшая сторона лишается многих механизмов влияния на виновную сторону.

Споры, возникающие на более позднем этапе, по вопросам, связанным с исполнением договора перевозки, менее «опасны», их решение более предсказуемо и понятно, так как при рассмотрении подобных споров, английский суд, в первую очередь руководствуется логикой, здравым смыслом, берет во внимание волю сторон и практику разрешения подобных споров в прошлом.  

Ирина Мороз, партнер AGA Partners,
Дмитрий Коваль, юрист AGA Partners

Спори, що виникають у сфері спорту, безперечно є особливими. Це пояснюється тим, що розв’язання питань, які постають під час їх розгляду, вимагають не тільки спеціальних юридичних знань та застосування норм, які регулюють спортивну діяльність, але й глибокого розуміння спорту як такого.

Враховуючи специфіку розгляду спортивних спорів, в багатьох країнах були створені та функціонують спортивні арбітражні інституції, які займаються розглядом таких справ. Такі арбітражні інституції існують у Австралії, Бельгії, Болгарії, Ірландії, Італії, Канаді, Новій Зеландії, Португалії, Російській Федерації, Сполученому Королівстві, Франції та в інших країнах. Звичайно ж не можна не згадати діяльність Спортивного арбітражного суду (CAS) на міжнародному рівні, яка є дуже успішною.

Досвід спортивного арбітражу закордоном може стати у нагоді у випадку створення в Україні постійно діючої спортивної арбітражної інституції. В цій статті ми зупинимось на тому як працює спортивний арбітраж закордоном та на міжнародному рівні і що корисного з цього можна взяти для його створення в Україні.

Моделі організації спортивних арбітражів закордоном

Часто спортивні арбітражні інституції організаційно так чи інакше пов’язані із національним олімпійськими комітетами. Так, Болгарський спортивний арбітраж (Български спортен арбитраж) був створений при Болгарському олімпійському комітеті. Те саме стосується Національного спортивного арбітражного суду в Італії (Tribunale Nazionale di Arbitrato per lo Sport) та Спортивної арбітражної палати у Франції (Chambre Arbitrale du Sport).

В деяких країнах спортивні арбітражі були створені не безпосередньо при національних олімпійських комітетах, а при спеціальних спортивних арбітражних радах або центрах. Наприклад, російський Спортивний арбітражний суд (Спортивный Арбитражный Суд) був створений при Спортивній арбітражній палаті. Однак, в Росії зв’язок із національним олімпійським комітетом все ж таки присутній, адже Спортивна арбітражна палата була створена Олімпійським комітетом Росії спільно із Асоціацією спортивного права Росії. 

Варто також зазначити, що в деяких країнах незалежні спортивні арбітражні інституції були створені безпосередньо державою, спеціальними законами, наприклад, у Канаді (Sport Dispute Resolution Centre of Canada) та Португалії (Tribunal Arbitral do Desporto).

Потрібно мати на увазі, що спортивна арбітражна інституція повинна бути організаційно та матеріально незалежною, адже незалежність – одна із запорук успішного функціонування арбітражу. Тому яку б модель створення та організації не було обрано, важливо, щоб ні держава, ні національний олімпійський комітет, ні будь-хто інший не мав реальних важелів впливу на функціонування та фінансування  арбітражної інституції.

Компетенція національних спортивних арбітражів

Які ж спори розглядають національні спортивні арбітражі? Проаналізувавши регламенти арбітражних інституцій в Сполученому Королівстві (Sport Resolutions), Ірландії (Just Sport Ireland), Новій Зеландії (Sports Tribunal of New Zealand), Росії, Португалії та інших, можна зробити висновок, що вони мають подібну компетенцію.

Зокрема, національні спортивні арбітражі розглядають апеляції на дисциплінарні та інші рішення національних спортивних федерацій та асоціацій. Деякі національні арбітражі розглядають також справи (в апеляційному порядку), пов’язані із вживанням допінгу (наприклад, згадані арбітражі у Сполученому Королівстві, у Росії), тоді як в інших ця категорія прямо виключена з переліку справ, які належать до їх компетенції (наприклад, в спортивних арбітражах в Італії та Ірландії).

Як правило, апеляції на дисциплінарні та інші рішення спортивних федерацій чи асоціацій розглядаються тільки у тому випадку, коли апелянт вичерпав всі наявні засоби правового захисту, які йому надають регламентні документи цих організацій. Також, для того, щоб національний спортивний арбітраж прийняв справу до розгляду, його компетенція повинна бути передбачена регламентними документами відповідної спортивної організації або окремою арбітражною угодою.

Окрім цього, національні спортивні арбітражі розглядають в першій інстанції контрактні (спонсорство, реклама, тощо), трудові, трансферні спори у сфері спорту. Знову ж таки, для розгляду ними спору повинна існувати арбітражна угода (окрема або в регламентних документах федерації чи асоціації).

Створення спортивної арбітражної інституції в Україні із подібною компетенцією буде важливим кроком на шляху до підвищення якості розгляду спортивних спорів, захисту прав та інтересів спортсменів. Арбітри, які розглядають спори в національних спортивних арбітражах, – це здебільшого юристи, колишні спортсмени і тренери, спортивні менеджери та інші професіонали у сфері спорту. В цьому можна пересвідчитись, проглянувши списки арбітрів на веб-сайтах національних спортивних арбітражних інституцій.

Безумовно, глибоке розуміння спорту такими арбітрами позитивно відображається на якості розв’язання спортивних спорів. Спортивне право – це доволі специфічна сфера, яка вимагає спеціальних знань та досвіду у спорті. Як правило, звичайні судді ними не володіють. Справедливість розгляду спортивного спору прямо залежить від розуміння арбітрами специфіки спорту. Відповідно, шанси на справедливий судовий розгляд спортивного спору значно вищі у спортивному арбітражі ніж у звичайному суді. Окрім цього, розгляд спорів в спортивних арбітражах відбувається значно швидше ніж в судах. Отже, компетентність спортивних арбітрів та швидкість розгляду спорів в спортивних арбітражах – головні переваги створення такої інституції в Україні.

CAS

Мабуть, одним з найкращих прикладів для наслідування та перейняття світового досвіду є CAS, який вже більш ніж декілька десятиліть виконує роль «останнього місця правосуддя» для більшості учасників спортивних відносин. Починаючи з моменту створення у 1984 у м. Лозанна, Швейцарія у якості органу, функціонуючого при МОК (Міжнародний Олімпійський Комітет), CAS пройшов довгий шлях гучних справ та важких реформ до незалежного міжнародного арбітражного органу, визнаного не тільки серед спортсменів та спортивних організацій, а й вищим судовим органом Швейцарії.

Характерні риси та особливості, які нам варто перейняти

Незалежність та кваліфікація арбітрів

Безперечно, однією з найважливіших рис CAS, без якої взагалі існування такого органу не мало б сенсу, є його незалежність від будь-якої спортивної організації або державного органу.

Звичайно, незалежність здобулась CAS не одразу. З моменту свого створення, CAS фінансувався виключно МОК, в компетенції якого також було право змінювати Статут CAS і призначати його членів, що викликало істотні сумніви щодо незалежності арбітражу. В результаті реформи 1994 року, «спровокованої» рішенням Федерального суду Швейцарії, який висловив свої сумніви з приводу фінансових і організаційних зв'язків між двома організаціями, була створена Міжнародна рада спортивного арбітражу (ICAS). ICAS приймає і вносить зміни до правил, формує список арбітрів, розглядає заяви щодо відводу арбітрів, відповідає за фінансування та управління CAS.

ICAS складається з 20 членів, по 4 представника від кожної з наступних категорій: представників (і) міжнародних федерацій, (іі) міжнародного та (ііі) національних олімпійських комітетів, (іv) спортсменів та (v) осіб, незалежних від вищевказаних організацій. Всі члени призначаються на 4-річний строк та зобов’язані підписати декларацію, зобов'язуючу виконувати свою функцію особисто, об'єктивно і незалежно. Члени ICAS не можуть приймати участь у розгляді спору в CAS у якості арбітра, медіатора чи адвоката однієї із сторін.

В результаті такої реформи, в 2003 році незалежність CAS від МОК була підтверджена Федеральним судом Швейцарії, коли, відхиляючи апеляцію на рішення CAS, Федеральний суд назвав CAS "істинним Верховним судом світового спорту", який гарантує незалежність і неупередженість рішень, на рівні з рішеннями державних судів.

На відміну від звичайних судів і арбітражних організацій, CAS володіє спеціальними знаннями в галузі спорту. Більш ніж 300 арбітрів з 87 країн, обрані за їх спеціалізацію в арбітражі і спортивному праві. Вони призначаються на чотирирічний термін з можливістю продовження і зобов'язані підписувати "лист незалежності" (англ. "Letter of Independence"), який підтверджує їх неупередженість.

Створення разом з арбітражем органу, подібного до ICAS, певною мірою забезпечило б незалежність та неупередженість розгляду ним спорів. А завдяки спеціалізації арбітрів, спори розглядались би з більшим розумінням особливостей сфери спорту.

Делегування підсудності в деяких категоріях справ

Щорічно, в CAS надходить близько 350 справ, що стосуються не лише суто питань спорту як змагань (дисциплінарних питань), а й зокрема, питань комерційного характеру прямо чи опосередковано пов’язаних зі спортом: спорів, виникаючих з трудових контрактів спортсменів, з питань реклами і спонсорства тощо. По-перше, подібні спори розглядалися б з урахуванням їх специфіки фахівцями з багатим досвідом у сфері спорту. По-друге, це б сприяло розвантаженню судів загальної юрисдикції.

Перегляд рішень спортивних організацій

На сьогоднішній день, всі олімпійські міжнародні федерації та кілька неолімпійських федерацій визнають CAS як останню інстанцію для розгляду міжнародних суперечок. Тобто, CAS має повноваження перегляду та зміни рішень спортивних організацій. Подібне визнання національними спортивними федераціями спортивного арбітражу в Україні забезпечило б доступ до неупередженого перегляду спору визнаними фахівцями і тим самим контролювало б діяльність квазісудових органів спортивних федерацій.

Контроль вищого органу правосуддя

Оскаржити рішення CAS можливо тільки в Федеральному суді Швейцарії, і тільки в обмеженій кількості випадків, передбачених швейцарським законодавством, які в основному відносяться до процесуальних питань (не заслухані всі доводи, порушені права сторін тощо). Аналогічна функція Верховного Суду забезпечила б розгляд спорів спортивним арбітражем в Україні з дотриманням принципів процесу.

Оперативність та вартість

У професійному спорті, сторонам вкрай важливо отримати остаточне рішення швидко, враховуючи, що спортивна кар'єра спортсмена зазвичай нетривала. Саме тому, важлива перевага арбітражу CAS - швидкість розгляду - від чотирьох до п'яти місяців в середньому, щоб вирішити суперечку. Більш того, починаючи з 1996 року на кожних Олімпійських іграх, CAS створює спеціальні ad hoc комісії, мета яких - вирішення спорів протягом 24 годин, і що важливо, такий розгляд здійснюється безкоштовно.

Одна з цілей CAS - забезпечення доступу до правосуддя спортсменам, які не мають достатньо коштів для захисту порушених прав. Беручи до уваги реальність сучасного спорту, Президент ICAS уповноважений надавати правову допомогу фізичним особам без достатніх фінансових коштів, яка покриває витрати на арбітраж і може включати в себе в тому числі оплату юридичних послуг.

Також, процедура оскарження рішень дисциплінарного характеру, виданих міжнародною федерацією або спортивним дисциплінарним органом безкоштовна - вартість послуг арбітрів і CAS покриваються самою організацією (за винятком початкового реєстраційного внеску в розмірі 1000 швейцарських франків).

Спортивний арбітраж в Україні також повинен забезпечувати швидкий розгляд справи. Може бути створена функція прискореного винесення резолютивного рішення по справі. Також, в українських реаліях чи не найважливішим аспектом є доступ до правосуддя малозабезпечених осіб. Саме тому, арбітраж повинен передбачати механізми покриття всіх або частини вартості своїх послуг для деяких категорій осіб.

Українські реалії: що нам необхідно?

В Україні на даний момент не існує спортивної арбітражної інституції. Спортивні федерації найпопулярніших видів спорту в Україні вирішують свої спори за допомогою власних дисциплінарних та квазіарбітражних органів. У професійних колах давно існує ідея створення спортивного арбітражу в Україні, однак поки що вона не знайшла свого практичного втілення та залишається на рівні обговорення.

Зарубіжний та міжнародний досвід свідчить про переваги створення національної арбітражної інституції. Вважаємо, що в Україні потрібно створити таку інституцію, враховуючи практику функціонування CAS та арбітражів в іноземних державах. Створення в Україні незалежного арбітражного інституту потребує суттєвих змін, в першу чергу законодавчих. А для того, щоб законодавчі зміни були підтримані, необхідно, щоб і держава, і спорт підтримали цю ідею.  

Как «baby shower» и романтические фотосессии могут скрасить беременность, так и формальности могут внести свои корректировки, особенно когда речь заходит о пособии по беременности и родам. С рождением малыша каждая гривна на счету: дополнительных расходов много, и все они зачастую ложатся на плечи молодого отца.

Важно помнить, что право на финансовую помощь от государства имеют все женщины, независимо от их карьерной истории. Однако женщинам, которые выбрали, хоть и временно, только профессию жены и мамы, следует учитывать определенные нюансы во избежание неприятных неожиданностей.

Сразу отметим, что право на пособие имеют как просто неработающие женщины, так и те, которые зарегистрированы в службе занятости как безработные. Однако существуют различия в размере помощи и порядке оформления документов для таких категорий.

Как подготовиться к оформлению пособия по беременности и родам?

Независимо от трудового статуса, всем будущим мамам стоит вооружиться медицинской справкой и заявлением, а также паспортом и идентификационным кодом. Если женщина зарегистрирована в центре занятости как безработная, ей необходимо дополнительно получить справку из государственной службы занятости.

Куда обращаться?

После того, как документы сложены в папку, возникает логичный вопрос: как обменять документы на деньги. Для этого необходимо подать документы в управление социальной защиты населения по месту проживания будущей мамы. Результат рассмотрения заявления орган обязан сообщить не позднее чем через 15 дней после подачи документов.

На что можно рассчитывать?

К сожалению, силы, потраченные на сбор документов, отнюдь не гарантируют безбедный декретный отпуск. Дело в том, что если женщина работает, размер выплат напрямую зависит от размера зарплаты. Неработающие женщины и те, кто трудоустроены неофициально, могут рассчитывать на минимальный размер помощи.

При этом, если Вы зарегистрированы в государственной службе занятости, то выплата равна 100 процентам помощи по безработице, но не менее 25 процентов установленного законом прожиточного минимума для трудоспособного человека на месяц.

При отсутствии регистрации как безработного лица будущая мама не имеет никакого дохода, поэтому рассчитывать более чем на 25 процентов прожиточного минимума не приходится.

Простыми словами, в большинстве случаев помощь рассчитывается на 126 дней исходя из длительности страхового стажа до регистрации в службе занятости, а также размера среднедневной зарплаты за последний год (при наличии). На размер помощи косвенно влияет размер прожиточного минимума на текущий год. 

Таким образом, зарегистрированная в службе занятости женщина может рассчитывать на общую сумму от 2268 гривен, но не более 23 тысяч гривен исходя из прожиточного минимума 1378 гривен на начало 2016 года.  

Неофициально трудоустроенная или вовсе неработающая женщина – на 1500 гривен.

На более значительную помощь могут рассчитывать отдельные категории льготников, роженицы близняшек или женщины, которых постигли осложнения при родах.

Таким образом, государство поддерживает всех будущих мам, учитывая ее трудовой статус. Однако самостоятельно выжить женщине в положении на эти деньги вряд ли удастся. В любом случае, желаем Вам, чтобы беременность проходила легко, а финансовые и бюрократические трудности обходили Вас стороной!

Ирина Мороз, партнер AGA Partners,
Ольга Кучмиенко, младший юрист AGA Partners

Ссылка на источник

Расширение международной торговли агропродукцией и поиск новых рынков сбыта – одно из наиболее перспективных направлений деятельности агротрейдеров. Одним из таких новых рынков сбыта является Африка к югу от Сахары, или Субсахарская Африка (англ. Sub-Saharan Africa).

Потенциал

Субсахарская Африка – это огромный регион, который состоит из 49 стран, расположенных к югу от пустыни Сахара, включая такие страны, как: Ангола, Гана, Камерун, Кения, Кот-д’Ивуар, Нигерия, Сенегал, Южно-Африканская Республика и др. По данным The World Bank, на 2015 год население Cубсахарской Африки составило 1,001 млрд. чел.¹ В этом регионе высокий уровень бедности (42,7% населения региона по состоянию на 2012 год жили менее чем на 1,9 долл. США в день²) и серьезные проблемы с голодом (220 млн. голодающих по состоянию на 2014-2016 годы³).

Если говорить об общей статистике импорта в Африку, то, согласно данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO), пшеница является наиболее импортируемым сельскохозяйственным товаром: по состоянию на 2013 год импорт составил около 40,4 млн. тонн⁴; импорт пшеничной муки – около 2,0 млн. тонн⁵. Все это свидетельствует об огромном спросе на пшеницу и муку в Африке.

Учитывая вышеуказанную статистику, Cубсахарская Африка – потенциально огромный рынок для импорта украинской агропродукции. В свою очередь, торговля украинскими зерновыми с этим регионом находится на начальном этапе развития. К примеру, по данным Международного торгового центра (ITC), импорт пшеничной или муки из меслина в 2015 году из Украины в Африку в целом составил около 2 млн. долл. США⁶. Экспорт агропродукции из Украины в Субсахарскую Африку – это не только расширение международной торговли как таковой, но и возможность для агротрейдеров внести свой вклад в борьбу с голодом в мире.

При этом агротрейдерам, заинтересованным в поставках в Субсахарскую Африку, нужно учитывать ряд юридических особенностей и рисков торговли с этим регионом.

Особенности ведения переговоров

В первую очередь, обратим внимание на несколько моментов, связанных с заключением контрактов. На практике африканские компании преимущественно ведут длительные переговоры. Нельзя не отметить, что часто встречаются африканские партнеры с относительно низким уровнем юридической подкованности. В таких случаях приходится объяснять и детально останавливаться на необходимости внесения в контракт условий, уже известных и распространенных в западном мире. В целом, стоит заметить, что вести переговоры с африканскими партнерами получается эффективнее, если в стране назначения у продавца есть свое представительство или локальные партнеры (коими иногда оказываются выходцы из Украины и России), понимающие особенности импорта товара в эту страну, местную культуру переговоров и т.д.

Качество товара

Мы рекомендуем организовывать получение сертификатов чистоты трюмов или контейнеров от специально аккредитованных GAFTA/FOSFA инспекторских компаний. Это необходимо во избежание риска предъявления претензий в части погрузки товара ненадлежащего качества (например, во влажном состоянии или в мокрые трюмы или контейнеры) и, соответственно, порчи товара в пути.

Несмотря на то, что в этой статье анализируются особенности региона Субсахарской Африки в целом, следует помнить, что в каждой африканской стране свои требования к качественным параметрам импортируемой агропродукции. Поэтому африканские партнеры будут настаивать на включении тех качественных параметров, которые соответствуют требованиям страны назначения. Более того, в некоторых африканских странах (например, в Кении) импортируемый товар будут обязательно проверять на соответствие местным или международным стандартам⁷. В связи с этим продавцам сельхозпродукции следует настаивать на включении в контракт «золотого правила» – о финальности сертификата качества, состояния и веса товара в порту отгрузки. Благодаря такому положению в контракте интересы продавца в части окончательности качественных характеристик в порту погрузки будут гарантированы. В таком случае даже при организации получателем дополнительной проверки товара в порту назначения финальный сертификат, ранее выданный в порту отгрузки, подтверждающий соблюдение конкретных контрактных параметров качества, будет считаться окончательным, таким, который гарантирует защиту от любых возможных претензий в отношении определенных ранее параметров.

Также важно понимать, что африканские партнеры могут настаивать на включении в контракт общих положений о требованиях к качеству. Например, «качество товара в соответствии с требованиями и стандартами Республики Гана». Очевидно, что подобное обязательство является слишком широким и фактически будет возлагать неограниченное количество требований и стандартов, о которых вы даже не подозреваете. Поэтому ни в коем случае нельзя соглашаться на подобные формулировки в контракте. Вместо этого необходимо ограничиться упоминанием лишь конкретных параметров качества поставляемой продукции, оценку которым должен будет дать сюрвейер в порту погрузки путем выдачи соответствующего сертификата.

Кроме того, нужно учитывать длительность поставки товаров в Субсахарскую Африку. В связи с этим мы настоятельно рекомендуем консультироваться с фумигатором о выборе метода фумигации, подходящего для конкретной поставки. Это нужно не только для того, чтобы фумигация была эффективной (чтобы груз не прибыл в страну назначения с вредителями), но и для целей соблюдения специальных требований страны назначения.

Риски утраты и порчи груза. Пиратство

При торговле с Субсахарской Африкой особое внимание необходимо уделить выбору базиса поставки. Преимущество в таком случае лучше отдавать условиям FOB, СIF, CFR, поскольку риски утраты и порчи груза на этих базисах переходят от продавца к покупателю после перемещения товара через поручни судна в порту отгрузки. При этом не советуем соглашаться на базисы DAP, DDP и схожие с ними. Поскольку сроки перевозки в Африку могут быть длительными и с товаром в пути (когда продавец не может его фактически контролировать) может случиться что угодно, для агротрейдеров важно, чтобы они не несли риски утраты и порчи товара во время перевозки груза.

Так, риск утраты груза при перевозке в Субсахарскую Африку резко возрастает, в том числе в связи со случаями пиратского захвата судов. Если ранее у всех на слуху были захваты судов сомалийскими пиратами возле берегов Восточной Африки, то в последние несколько лет, согласно информации от Управления ООН по наркотикам и преступности (UNODC), существенно возросли случаи пиратства в Гвинейском заливе (Западная Африка)⁸. Следовательно, продавцам однозначно рекомендовано торговать на условиях FOB, СIF или CFR, дабы не нести риски утраты товара при его перевозке.

В связи с таким риском продавцам в контрактах поставки на условиях CIF следует договариваться о включении в перечень форс-мажорных обстоятельств возможных случаев пиратства, захвата или задержания корабля, экипажа, груза. Данное положение в контракте защищает продавца от риска расторжения контракта покупателем, если, например, судно не доставило груз в порт назначения в срок (если подобное положение есть в контракте) в связи с захватом корабля пиратами.

Оплата

Несколько слов об особенностях оплаты африканскими покупателями. Это обязательство они часто нарушают. Отсюда также риск нарушения предусмотренного законодательством Украины срока поступления резидентам валютной выручки. Естественно, идеальным вариантом для продавцов является согласование предоплаты за товар, однако африканские партнеры предпочитают на нее не соглашаться.

Преимущественно оплата происходит по безотзывному аккредитиву, реже на основе «оплата против документов». Также для обеспечения исполнения обязательств покупатели часто используют банковскую гарантию. Если продавцу не удается договориться о предоплате, рекомендуем согласовывать оплату по аккредитиву, открытому в первоклассном европейском банке. То же касается банковской гарантии. Если вы торгуете с небольшой и малоизвестной компанией, которая каким-то образом связана (например, собственник один и тот же) с более известной в деловом мире и надежной компанией, советуем настаивать на выдаче гарантии исполнения контракта покупателем также от последней.

Применимое право и арбитраж

При заключении контракта не рекомендуем соглашаться на применение к контракту поставки национального права какой-либо из африканских стран. Советуем инкорпорировать в контракты стандартные формы GAFTA (если поставляются зерновые) или FOSFA (если поставляются масличные), которые уже давно получили свое распространение в мире и предусматривают применение английского права, известного своей бизнес-ориентированностью и понятными для делового мира правилами. Кроме того, лучше не соглашаться на юрисдикцию африканских судов, а включать арбитражную оговорку о передаче всех споров соответственно в арбитраж GAFTA или FOSFA (она также содержится в стандартных контрактах GAFTA и FOSFA).

Коррупция

Напоследок нельзя не упомянуть об очень серьезной проблеме в Субсахарской Африке, которая очевидно тормозит развитие международной торговли в данном регионе. Речь идет о высоком уровне коррупции. Так, по словам Шанталь Увиманы, регионального директора Transparency International по Субсахарской Африке, «индекс [восприятия коррупции] вэтом [2015] году демонстрирует тревожную картину – он показывает серьезную проблему с коррупцией в 40 из 46 стран […]»⁹. Подобный высокий уровень коррупции, безусловно, главное препятствие развитию международной торговли в данном регионе.

Агротрейдерам, которые желают экспортировать в Субсахарскую Африку, нужно быть внимательными к африканским партнерам, не иметь дела с компаниями, в отношении которых есть подозрения о вовлечении в коррупцию или сомнения в контрагенте. Даже если вы уверены в том, что ваши партнеры ведут бизнес честно, все равно рекомендуется включать в контракты антикоррупционные оговорки (гарантии о том, что ваши партнеры не вовлечены в коррупцию).

Выводы

Итак, Субсахарская Африка – потенциально огромный рынок для украинских агротрейдеров ввиду всевозрастающего спроса и высоких потребностей. Однако, в то же время, данный регион несет большое количество рисков, которые необходимо учитывать до начала поставок. Агротрейдерам следует обратить особое внимание на юридические тонкости, а также тщательно подходить к выбору своего контрагента.

Случай из практики

Недавно мы столкнулись с довольно непростой ситуацией. Наш клиент, украинский зернотрейдер, погрузил свой товар в Херсонском порту на турецкое судно «Кантон», идущее в порт Анталии, Турция. Однако судно так и не покинуло Херсонский порт.

Печерский районный суд г. Киева арестовал судно в связи с тем, что его капитан нарушил порядок въезда на временно оккупированную территорию Украины.

Как выяснилось позже, данное судно неоднократно заходило в порты незаконно аннексированного Российской Федерацией Крымского полуострова, чем и нарушило не только ряд международных правил, но и украинское уголовное законодательство.

Для нас проблема заключалась в том, что суд, наложив арест на судно, не учел интересы нашего клиента – владельца груза и, таким образом, безосновательно препятствовал клиенту распоряжаться своим имуществом.

Спустя некоторое время нам все-таки удалось путем взаимодействия с государственными органами различных уровней и обращения в Генеральную прокуратуру Украины доказать нашу непричастность к уголовному расследованию и, в конечном счете, получить разрешение на перегрузку нашего товара на другое судно. Однако избежать убытков в результате сложившейся ситуации клиент, конечно же, не смог.

Столкнувшись с данной проблемой, мы решили более подробно проанализировать ситуацию, сложившуюся с торговлей на полуострове, и выяснить, как обстоят дела с портами после аннексии Крымского полуострова Россией.

В результате исследования у нас получился материал, отображающий истинную картину событий, происходящих в Крыму. Так что же происходило с портами Крыма и полуостровом с момента аннексии? Как можно избежать подобных неблагоприятных ситуаций?

Что произошло после аннексии

Аннексировав Крымский полуостров, самопровозглашенные власти Крыма национализировали предприятия и имущество морских портов Украины, расположенных на территории Крыма (Евпатория, Керчь, Севастополь, Феодосия и Ялта),и передали их в собственность недавно созданному предприятию «Крымские морские порты». Затем Россия внесла морские порты полуострова в Реестр морских портов Российской Федерации и открыла их для захода иностранных судов, самостоятельно присвоив им «международный» статус.

Украинские власти, не собираясь отдавать морские порты «без боя», задействовали принцип «морской блокады». Украинские власти признают Крым временно оккупированной территорией, закрывают морские порты Крыма для судоходства и вводят административную и уголовную ответственность за нарушение правил въезда и выезда с полуострова. Членам экипажей иностранных морских судов, незаконно осуществляющих коммерческие рейсы с заходом в порты Крыма, запрещено посещать Украину в течение следующих 3 лет, в том числе в составе экипажей других морских судов.

Правительство официально извещает мировое сообщество о невозможности обслуживать суда и пассажиров в морских портах Крыма. Любое судно, зашедшее в порты полуострова, делает это на свой страх и риск.

Евросоюз¹ также вводит санкции против Крыма и Севастополя, в частности запрещает импорт происходящих из Крыма товаров, вводит запрет на экспорт определенных товаров и технологий крымским компаниям. Налагается запрет на инвестиции в Крым. Европейцы и компании из ЕС больше не могут покупать недвижимость или учреждать организации в Крыму, финансировать крымские предприятия или предоставлять подобные услуги.

ЕС также вводит целевые санкции против Севастопольского и Керченского морских торговых портов и Керченской паромной переправы. Это означает, что счета данных субъектов в ЕС заморожены, а физическим и юридическим лицам Евросоюза запрещена оплата портовых сборов этим хозяйствующим субъектам. На другие портовые инстанции в Крыму не распространяются целевые ограничительные меры Евросоюза.

Туроператорам Евросоюза запрещается предлагать туристические услуги в Крыму или Севастополе. Европейские круизные суда больше не могут заходить в порты Крымского полуострова, за исключением экстренных случаев.

США также ввели санкции в отношении Крыма² – запретили импорт и экспорт любых товаров, услуг и технологий на полуостров. Также под запрет попали инвестиции американских компаний в Крым.

США внесли крымские порты Севастополя, Евпатории, Феодосии, Керчи, Ялты и Керченскую паромную переправу в «санкционный» список. Это означает, что физическим и юридическим лицам США запрещается проводить какие-либо прямые или косвенные коммерческие транзакции с лицами и компаниями, значащимися в санкционных списках. Для проведения таких транзакций требуется специальное разрешение Управления по контролю за иностранными активами США (OFAC). Кроме того, все активы «подсанкционных» лиц и компаний, которые находятся на территории США, будут заморожены. 

Мировое сообщество также не осталось в стороне:Генеральная ассамблея ООН призвала государства и международные организации не признавать аннексию Крыма, воздержаться от любых действий, которые могут толковаться как признание аннексии.Резолюцию Генассамблеи поддержали 100 стран-членов ООН.

К сожалению, ООН, и в частности ее подразделение – Международная морская организация (ИМО), не в состоянии заставить правительства и судовладельцев подчиняться своим решениям, а может только рекомендовать им избегать заходов в крымские порты.

Реальность

Однако, несмотря на созданные препятствия, крымские порты хоть и снизили свой грузооборот, но продолжают функционировать в штатном режиме, а суда, в том числе и европейских стран, голосовавших за резолюцию ООН, продолжают заходить в порты, несмотря на запрет украинских властей и настоятельные рекомендации международного сообщества, санкции США и ЕС, и даже вопреки рискам быть задержанными украинскими властями за нарушение законодательства Украины.

Так, в последний опубликованный список неправительственных организаций, занимающихся отслеживанием судов-нарушителей, вошли 216 торговых судов из 16 стран,³ включая РФ и Украину.⁴ Среди стран-нарушителей есть и такие европейские страны, как Германия, Италия, Швейцария, Эстония и др.

Однако, как отмечают сами эксперты, основу нарушителей составляют суда России, Турции и Греции. Основной прирост количества судов-нарушителей происходит за счет этих же стран, что объясняется как влиянием международных санкций, так и распространением информации в СМИ – в результате иностранные судовладельцы все меньше готовы отправлять свои суда в Крым.

Также стоит упомянуть, что из 105 иностранных судов (не считая суда РФ и Украины) около половины –51 судно – совершили нарушения в 2014 году и после этого не заходили в порты аннексированного Крыма.

Наказание

За 2 года после аннексии украинские власти едва ли сумели задействовать существующие механизмы наказания нарушителей. Согласно недавно опубликованному исследованию международной сети журналистов-расследователей OCCRPInternational trade with Crimea ongoing despite sanctions, за прошедшие 2 года прокуратура Украины сообщила о подозрении в совершении уголовного нарушения⁵ и получила разрешение на задержание лишь 4 капитанов судов-нарушителей, которым, несмотря ни на что, удалось покинуть Украину и скрыться.

Одним из таких случаев является арест судна «Кантон», о котором мы говорили в начале статьи. Судно до сих пор стоит в Херсонском порту, решение по нему еще не принято. Капитан вместе с экипажем покинули судно.

Конечно, по сравнению с общим количеством судов-нарушителей процент привлечения их к ответственности, мягко говоря, «невысок». Однако главное здесь то, что украинские власти все-таки приступили к наказанию нарушителей, и даже те одинокие случаи задержания судов-нарушителей оборачиваются для их владельцев существенными убытками.

Итог

Задержав пару-тройку судов-нарушителей, Украина уже создала прецедент на практике, тем самым предотвращая такие нарушения в будущем и осуществляя принцип неизбежности наказания за совершенные нарушения. Ведь «потенциальный нарушитель», зная о действенности норм закона, подумает дважды, прежде чем заходить в порты Крыма.

В действительности мы видим, что, несмотря на «непризнание» и «осуждение», санкции и запреты, торговля на захваченной страной-оккупантом территории продолжается, и ждать помощи и поддержки от стран, чьи суда, несмотря на все «это», продолжают спокойно и безнаказанно вести бизнес в Крыму, смысла нет. Украине на данном этапе необходимо жестче настаивать на соблюдении не столько международных правовых принципов, сколько ее собственного национального законодательства.

Несколько советов

Конечно, не менее важно, чтобы сами украинские и европейские судовладельцы и их клиенты – торговые компании начинали с себя и не отправляли суда в порты Крыма. А для желающих избежать подобных неблагоприятных ситуаций советуем соблюдать следующие меры предосторожности:

• Регулярно осуществляйте мониторинг «черных списков» судов-нарушителей и их компаний-судовладельцев, публикуемых мониторинговыми группами «Майдан иностранных дел» и BSNews, и проверяйте потенциальных партнеров на наличие их судов в данных списках.

• Запрашивайте у судовладельцев/капитана судна информацию о том, заходило ли судно в порты Крыма после аннексии, или просите предоставить выписку портов, которые судно посещало с 2014 года.

• В договоре фрахта прописывайте обязанность судовладельца предоставлять только «чистые» суда, не заходившие в порты Крыма, а за неисполнение данного условия все убытки, возникшие в результате нарушения данного обязательства, возлагать на судовладельца. Также можно прописать обязанность не препятствовать выгрузке/немедленно выгрузить товар в случае ареста судна и т.д.

• В договоре купли-продажи товара отнести арест судна к обстоятельствам «форс-мажор», не дающим покупателю право расторгать договоренность в одностороннем порядке.

Чи варта гра свічок, або складнощі з отриманням дозволів для тимчасового виїзду дитини за кордон

Ледь батьки розібралися з шкільними клопотами, канікули принесли їм нові турботи: як організувати закордонне дозвілля дитини, якщо неможливо отримати згоду іншого з подружжя.

Часто трапляються випадки, коли дитина до досягнення 16 років не виїжджала за кордон навіть за наявності фінансової можливості. Перепоною стає українське законодавство, адже отримання дозволу на виїзд дитини за кордон може бути драйвовішим за найпопулярніші квести. Чи то законодавець так підтримує розвиток дитячого туризму в Україні, чи складнощі обумовлені іншими причинами, але батькам доводиться долати багато перешкод на шляху відкриття світу для дитини.

Коли все добре, або процедура виїзду за наявності згоди

Для виїзду дитини за кордон необхідна нотаріально завірена згода того з батьків, хто не супроводжує дитину (наприклад, батька) навіть у тому випадку, коли він не перебуває у шлюбі з матір’ю та/або проживає окремо[1]. На практиці батьки оформлюють трирічний дозвіл для «багаторазового використання», вказуючи, що він поширюється на всі країни, в тому числі шенгенську зону. У випадку, коли неможливо отримати згоду іншого з батьків, коли його місце перебування невідомо або існують інші ускладнення у спілкуванні (наприклад, перебування за межами України), інший з батьків має право звернутись до суду з позовом про надання дозволу на виїзд дитини за кордон без згоди батька (матері). Виняток складають діти-громадяни інших держав, які проживають в Україні та можуть вільно перетинати кордон, якщо це не суперечить правилам країни, громадянами якої вони є.

Які можуть бути ускладнення?

Тут і починається найцікавіше. Масштаб проблем, з яким може зіштовхнутись мати (батько), залежить від багатьох чинників:

• ви плануєте тимчасовий виїзд чи виїзд на постійне місце проживання за кордон;
• якщо тимчасовий, то один чи декілька;
• якщо декілька, то протягом якого часу;
• чи необхідно отримувати візу в країну Вашої подорожі тощо.

Розглянемо кожен з чинників по черзі.

Тимчасовий чи постійний?

В Україні існує принципова різниця між тимчасовим виїздом дитини за кордон та зміною постійного місця проживання.

Якщо з першим просто виникають проблеми, то останній залишається чимось недосяжним. Українське законодавство не містить формального механізму виїзду дитини за кордон на постійне проживання без згоди одного з батьків, оскільки це порушує його право на участь у вихованні дитини. Практика також не сформувала адекватного виходу із ситуації. Таким чином, якщо подружжя розлучилося, то жоден з них не може виїхати разом з дитиною для проживання в іншій країні без згоди іншого. Видається, що єдиним варіантом може бути отримання дозволу на тимчасовий виїзд за кордон дитини та періодичне отримання нових дозволів. Такий вихід є витратним та складним, але на жаль, інші правові методи відсутні.

Отримати дозвіл на тимчасовий виїзд за кордон складно, але можливо. Позивач може просити надання дозволу на кожну конкретну поїздку або одразу просити суд дозволити багаторазові поїздки за кордон до досягнення дитиною 16-річного віку.

Чи можливо отримати дозвіл раз і назавжди?

Загалом українське законодавство прямо не забороняє отримувати такі дозволи. Більше того, суди першої інстанції часто задовольняють такі позови. Втім практика Вищого спеціалізованого суду не підтримує надання багаторазових та довготривалих дозволів для виїзду дитини за кордон, оскільки «надання за рішенням суду дозволу на майбутнє на багаторазові виїзди дитини за кордон без згоди батька суперечить нормам матеріального права, які визначають рівність прав та обов'язків батьків відносно виховання дитини, що може призвести до фактичного позбавлення батька дитини передбаченої законодавством можливості брати участь у її вихованні та можливості спілкування з нею»[2]. Тому якщо буде подана апеляційна або касаційна скарга, рішення суду першої інстанції про надання «багаторазового» дозволу буде скасовано.

Таким чином, «багаторазовий дозвіл» є «журавлем в небі» для тих, кому набридло перед кожними дитячими канікулами починати судові процеси, як герої відомого фільму щороку 31 грудня…далі Ви знаєте.

Чи можливо отримати дозвіл один раз на кілька поїздок?

Якщо ж Вас влаштує «синиця в руках», тобто одноразовий дозвіл на конкретну поїздку, то його отримання зводиться до питання доказування мети та тривалості поїздки.

Більше того, витрату часу можна оптимізувати, попросивши дозвіл на кілька конкретних поїздок. Наприклад, мати може спланувати на початку року кілька поїздок з дитиною з визначеною метою, тривалістю подорожі, а також країною призначення. Чим більше подано доказів щодо необхідності частого виїзду дитини за кордон, тим більше шансів для задоволення всіх позовних вимог.

Як підвищити шанси на отримання тимчасового дозволу та оптимізувати процес?

Перед тим, як подумки фотографувати дитину в Діснейленді, варто одразу з'ясувати, чи батько:

• просто відмовляється давати згоду,
• займає активну протилежну позицію,
• взагалі не з'являється до суду.

Від цього залежить, скільки часу Ви витратите на судовий процес та скільки доказів вам знадобиться зібрати для задоволення позову.

Найпростішим є перший варіант, коли відповідач усно заперечує виїзд дитини за кордон. В такому випадку суд при прийнятті рішення матиме можливість опиратись лише на докази позивача щодо обґрунтування мети, тривалості подорожі, країни призначення, а також на висновок органу опіки та піклування. Крім того, у разі необхідності транзитного проїзду (наприклад, подорож літаком в США з пересадкою в Німеччині) варто в дозволі вказувати весь маршрут подорожі.

Якщо батько подає докази, що така поїздка може шкодити дитині або порушує його право на участь у вихованні дитини, то матері доведеться ретельніше обґрунтовувати відповідність поїздки інтересам дитини.

Наприклад, необхідністю участі у змаганнях (довідкою виданою керівниками гуртків або навчальних секцій); відвідування родичів за кордоном; оздоровлення за кордоном (довідкою від лікаря, що дитина потребує оздоровлення в екологічно чистих місцях, на морі); навчання за кордоном (довідкою від літнього табору або навчальної установи, про заплановане навчання за кордоном).

Обґрунтувати тривалість поїздки можна договором з туристичною компанією про заброньований тур, бронюванням квитків та готелю, запрошенням від іноземної приймаючої сторони та іншими доступними доказами.

Найскладнішим є випадок, коли батько не з'являється до суду. В такому випадку до вже вказаних матеріалів варто додати докази спроб отримати таку згоду в добровільному порядку (виклики до нотаріуса, свідчення про отримання повідомлення).

Таким чином, якщо відповідач з'являється до суду, не затягує процес, висловлює протилежну позицію, але не надає суттєвих доказів, які б перешкоджали поїздці, то покласти судове рішення собі до валізи Ви зможете через 1,5-2 місяці. У разі затягування процесу або необхідності детального дослідження доказів доведеться зачекати півроку, а то і більше.

І це ще не все…

Все склалось добре, омріяне рішення про дозвіл на виїзд дитини за кордон отримано. Але якщо Ви подорожуєте до шенгенської зони або в іншу країну, для в'їзду до якої потрібна віза, то пакувати валізу ще рано. На отримання візи також знадобиться дозвіл батька.

Випереджуючи Ваше запитання, відповідаємо, що це вже інший документ, і вистражданого рішення недостатньо.

Втім законодавець не сформував ефективного механізму отримання візи дитиною, якщо один з батьків проти. Зокрема за відсутності згоди консульство країни призначення вимагатиме у того з батьків, з ким подорожує дитина, один з наступних документів:

• рішення суду про позбавлення батьківських прав іншого з батьків;
• рішення суду про визнання безвісно відсутнім іншого з батьків;
• рішення суду про надання повної опіки над дитиною тому з батьків, з ким дитина подорожує (“full custody”), тобто надання права самостійно вирішувати питання виховання та догляду за дитиною.

Ситуація ускладнюється ще й тим, що в Україні неможливо отримати останнє з названих рішень. Такий режим опіки не передбачений українським законодавством, а визначення місця проживання дитини не позбавляє іншого з батьків права брати участь у вихованні дитини.

Якщо ж бажання відкрити для дитини світ сильніше за небажання збирати додаткові документи,  можна порекомендувати наступний вихід:

1. Отримати рішення суду про визначення місця проживання дитини з тим з батьків, хто супроводжує дитину під час подорожі.
2. Взяти письмові свідчення від українського адвоката з детальним поясненням, що право повної опіки відсутнє в українському законодавстві. Натомість жоден з батьків не може отримати більше можливостей щодо участі у вихованні дитини, ніж при наявності рішення суду про визначення місця проживання дитини з матір'ю (батьком). Винятком є лише випадки позбавлення батьківських прав, визнання іншого з батьків безвісно відсутнім чи оголошення померлим.

Виходить, як би двоє людей «не палили містки» дитина лишається гарантією їхнього спілкування до досягнення нею 16 років, якщо один із них бажає хоча б подорожувати з нею за кордон, не говорячи про виїзд на постійне місце проживання.

Висновки.

Таким чином, виїзд дитини за кордон без дозволу одного з батьків є складним, але можливим. На жаль, українське законодавство є достатньо консервативним в цьому питанні.

З одного боку, перевагою такого консерватизму є забезпечення участі обох батьків у вихованні дитини. З іншого ж боку, діти часто стають заручниками взаємних батьківських амбіцій та стають засобом впливу чоловіка і дружини одне на одного. Звичайно, варто пам'ятати, що дитина не повинна ставати буфером агресії між батьками.

Враховуючи складнощі, пов'язані із тривалістю процесу та необхідністю збирання доказів рекомендуємо використати всі засоби самостійного врегулювання ситуації та отримання дозволу іншого з батьків на тимчасовий виїзд за кордон. Якщо ж досягнути консенсусу не вдалося, то доцільно планувати подорожі заздалегідь, передбачаючи в одному судовому рішенні маршрут кількох найближчих поїздок, не забуваючи про додаткові формальності для отримання візи.

Виїзд же для постійного проживання доведеться відкласти до досягнення дитиною 16 років, якщо вона є громадянином України.

Гарних канікул Вашим дітям, а Вам терпіння у проходженні квестів!

[1] п. 3,4 Правил перетинання державного кордону громадянами України, затверджених постановою Кабінету Міністрів України №57 від 27 січня 1995

[2] Ухвала Вищого спеціалізованого суду України з розгляду цивільних та кримінальних справ від 29 жовтня 2014 року у справі за касаційною скаргою на рішення Печерського районного суду м. Києва від 08 травня 2014 року та ухвалу апеляційного суду м. Києва від 01 липня 2014 року про надання дозволу на тимчасовий виїзд за кордон малолітньої дитини без згоди батька.

Читать еще: Отпуск с ребенком за границей: какие документы нужны? 

Ирина Мороз, партнер AGA Partners,
Ольга Кучмиенко, младший юрист AGA Partners

Ваш ребенок исследует мир, как маленький ураган… Если есть сомнения, что администрация магазина разделит восторг малыша от звонко бьющегося стекла коллекционных вин или забавного скрежета любимой машинки по экрану плазменных телевизоров, то советуем заранее предусмотреть сценарий выхода из щекотливых ситуаций, который в том числе зависит от возраста ребенка.

От 0 до 14

Первое, что следует помнить -  ребенок до 14 лет не несет ответственности за причиненный вред. Однако это не карт-бланш на уничтожение имущества, а часть правила. Вторая часть гласит, что вред, причиненный ребенком в таком возрасте, возмещается родителями.

При этом, если ребенок во время причинения вреда был под наблюдением учебного или воспитательного учреждения (школа, детский сад), то они и ответственны за убытки, если не докажут отсутствие своей вины в их причинении.

Если вы пришли в супермаркет с ребенком, и он что-то разбил, вы можете отказаться платить. При этом, не имеет значения, вы просто оставили ребенка без присмотра или бутылка уже болталась на краю полки до того, как Ваша кроха пронеслась мимо.

Администрация не имеет права устанавливать вашу вину или препятствовать выходу из супермаркета. Все что они могут сделать, это зафиксировать факт повреждения имущества (например, составить акт), взять показания свидетелей и записи видеокамер, а после обратиться в суд с требованием о возмещении вреда.

Если же ребенок на переменке забежал в магазин по соседству со школой и зацепил школьным рюкзаком полку с консервацией, то всю ответственность несет администрация школы, а не родители. Однако, как и в первом случае, вина учебного заведения должна быть доказана в судебном порядке.

От 14 до 18

Дети старше 14 лет ответственны за причиненный вред на общих основаниях, то есть как взрослые. Однако в исключительных случаях родителей могут привлечь к компенсации, когда у ребенка нет собственных доходов. Суд может взыскать убытки за счет родителей только если они дали согласие на приобретение ребенком полной гражданской дееспособности и не доказали отсутствие своей вины в причинении вреда.

Что делать, если ситуация все-таки произошла?

Если порча имущества произошла непреднамеренно, то об этом сразу следует заявить подоспевшему продавцу или охране.

Во-вторых, твердо сообщите об отказе платить за разбитую бутылку или рассыпанную муку, мотивируя тем, что весь риск повреждения товара до его оплаты лежит на администрации магазина. Также обратите внимание на то, как был упакован и размещен товар. Возможно, причиной порчи имущества стали ненадлежащая упаковка или узкие проходы между стеллажами.

Если администрация продолжает не выпускать вас из магазина, потребуйте фиксации условий порчи имущества, укажите в акте свое виденье ситуации, а также привлеките свидетелей, которые могут подтвердить, что порча была непреднамеренной, а товар действительно ненадежно стоял на полке. Желательно попросить контакты своих «союзников». Они понадобятся Вам, если дело дойдет до суда.

После того, как факт порчи был зафиксирован, вы имеете право беспрепятственно покинуть супермаркет. Если охрана все же не выпускает вас, настаивая на оплате испорченного товара, она нарушает требования Закона Украины «О защите прав потребителей» и ваше право на свободу передвижения. В таком случае, можете смело звонить в Государственную службу по вопросам безопасности продуктов питания и защиты потребителей или полицию.

В любом случае, желаем Вам шоппинга без приключений и сохранения спокойствия в любых ситуациях!

Ирина Мороз, партнер AGA Partners,
Ольга Кучмиенко, младший юрист AGA Partners

Ссылка на источник

Ты с мужем являешься одной их тех пар, которые решили не регистрировать брак, чтобы избежать лишних формальностей? Расплата за такое решение, то есть формальности, с лихвой могут настигнуть при решении прекратить фактические брачные отношения.

Украинское законодательство с пониманием относится к имущественным отношениям пар, которые проживают одной семьей, но не пребывают в браке друг с другом. Имущество, нажитое такой семьей является общей собственностью супругов, как тех, которые сходили в ЗАГС, так и тех, которые поленились.

Однако не все так просто. Если пара находится в официальном браке, то для того, чтобы поделить совместно нажитое имущество им достаточно в суде предъявить свидетельство о браке. То есть после выхода из ЗАГСА все, что вы покупаете становится общим. Из этого правила есть ряд исключений, описание которых заслуживает отдельной статьи. Например, не подлежат разделу подарки, премии, награды за личные заслуги, приватизированные земельные участки из государственной собственности и т.д.

Супруги, которые находятся в фактических брачных отношениях, имеют право на такой же порядок раздела собственности, если не договорились об ином. Но должно быть формальное подтверждение того, что конкретные мужчина и женщина проживают одной семьей, т.е. ведут совместное хозяйство, имеют по отношению друг к другу права и обязанности.

Поэтому перед тем, как делить пожитки, необходимо обратиться в суд с заявлением о признании факта совместного проживания мужчины и женщины без заключения брака. Если у сторон возникнет спор относительно того, с какого времени они проживают вместе, а то и вообще относительно факта совместного проживания, придется рассматривать дело в исковом порядке.

Читай также: Как реагировать женщине, если она столкнулась с насилием в семье? Отвечает юрист

После получения решения суда можно подавать иск о разделе общей совместной собственности на тех же основаниях, что и официально зарегистрировавшие брак пары. То есть, доказывать придется и то, что имущество было куплено за общие средства.

Таким образом, даже если вы не обменялись кольцами, то все равно имеете право поделить совместное имущество. Однако в вашем случае придется получить дополнительное решение суда о том, что вы действительно проживали одной семьей, а соответственно, имущество является общим.

Желаем счастья и приумножения не только общего имущества, но эмоций и чувств!

Ирина Мороз, партнер AGA Partners,
Ольга Кучмиенко, младший юрист AGA Partners

Ссылка на источник

Спортивный арбитраж: особенности и преимущества

Спорт уже давно перестал быть просто развлечением и формой досуга, а также средством оздоровления и совершенствования физической культуры человека. За последние 30 лет спорт из социально-культурной деятельности превратился в динамично развивающуюся коммерческую индустрию, на сегодняшний день являющуюся полноценным сектором экономики во многих развитых странах.

Оборот мировой индустрии спорта поражает. Согласно докладу PriceWaterhouseCoopers доходы мирового спортивного рынка в 2015 году оценивались в 145,3 млрд долл. США. Многомиллионные трудовые и спонсорские контракты спортсменов, тренеров и клубов, договоры о продаже прав на телетрансляции популярных спортивных соревнований ведущим телеканалам, соглашения о продаже спортивной символики и атрибутики составляют основу экономических и деловых отношений в сфере современного спорта, принося доход, в сотни раз превышающий доход от других видов деятельности.

С существенным ростом экономического и коммерческого влияния международного спорта естественным образом растет и количество споров. Все чаще мы слышим новости о том, что спортсмен инициирует иск против клуба о денежной компенсации, федерация подает требование на решение спортивной ассоциации по отстранению ее спортсменов от соревнований и так далее. Особенно много таких новостей появляется в период крупных международных соревнований, таких как Олимпийские игры, футбольные чемпионаты.

Большей части подобных новостей присуща одна особенность: зачастую в них говорится, что иск был подан в Спортивный арбитражный суд (CAS) в Лозанне. Прочитав пару-тройку таких новостей, у юриста, не интересующегося спортивным правом, непременно возникнет ряд разумных вопросов: что это за суд в Лозанне и откуда у него юрисдикция рассматривать спортивные споры? Как быть с национальными судами? Какое право применимо к спорам такого рода? Как осуществляется разрешение подобных споров? Окончательно, обязательно ли решение арбитражного суда?

Очевидно, что отношения, возникающие в такой специфической сфере, как спорт, требуют особого подхода к их регулированию, не говоря уже о вопросе разрешения споров. Именно поэтому в 1983 году был создан арбитражный институт, со временем ставший главным органом урегулирования международных споров и конфликтов в сфере спорта, получившим всеобщее признание благодаря высокому юридическому качеству вынесенных им решений, независимости и профессионализму и соблюдению принципов, о которых мы будем говорить в этой статье.

Спортивный арбитражный суд

Спортивный арбитражный суд (CAS), часто упоминаемый как высший суд спорта (англ. sport's supreme court), – независимая международная арбитражная институция, разрешающая споры, имеющие отношение к спорту, посредством процессуальных норм, адаптированных к конкретным потребностям спортивного мира.

Штаб-квартира CAS находится в Лозанне, Швейцария, и имеет два постоянных филиала в Сиднее и в Нью-Йорке. Относительно недавно были открыты "Альтернативные Центры Слушаний" (англ. Alternative Hearing Centres) в Шанхае, Абу-Даби, Куала-Лумпур и в Каире. Рабочие языки в CAS – английский и французский.

Ежегодно в CAS поступает около 350 дел, касающихся трудовых контрактов, допинга, национальности спортсмена, рекламы и спонсорства и других вопросов коммерческого и дисциплинарного характера.

Преимущества

Независимость и квалификация арбитров

С момента создания в 1984 году CAS финансировался исключительно Международным олимпийским комитетом (МОК), в компетенции которого также было право изменять Статут CAS и назначать его членов, что ставило под существенное сомнение независимость арбитража. В результате реформы 1994 года, "спровоцированной" решением Федерального суда Швейцарии 1, выразившего свои сомнения по поводу финансовых и организационных связей между двумя организациями, был создан Международный совет спортивного арбитража (ICAS), основная роль которого – управление и финансирование CAS.

Независимость CAS от МОК была подтверждена Федеральным судом Швейцарии в 2003 году, когда, отклоняя апелляцию на решение CAS, Федеральный суд назвал CAS "истинным Верховным судом мирового спорта", который гарантирует независимость и беспристрастность решений, сопоставимых с решениями государственного суда. 

В отличие от обычных судов и арбитражных организаций, CAS владеет специальными знаниями в области спорта. В CAS задействованы более чем 300 арбитров из 87 стран, выбранных за их специализацию в арбитраже и спортивном праве. Они назначаются на четырехлетний срок с возможностью продления и обязаны подписывать "письмо независимости" (англ. letter of independence), подтверждающее их беспристрастность.

Конфиденциальность

Арбитражная процедура в CAS конфиденциальна. Стороны, арбитры и CAS обязуются не разглашать любую информацию, имеющую отношение к спору. Решение арбитража не публикуется, если только само решение не предусматривает этого или все стороны не согласны с его опубликованием.

Оперативность и стоимость

Важное преимущество арбитража CAS – скорость рассмотрения – от четырех до пяти месяцев в среднем, чтобы решить спор – и прогнозируемая стоимость по сравнению с другими арбитражными организациями. В международном и профессиональном спорте сторонам крайне важно получить окончательное решение быстро, учитывая, что спортивная карьера спортсмена зачастую непродолжительна.

Более того, начиная с 1996 года на каждых Олимпийских играх CAS создает специальные ad hoc комиссии, цель которых – разрешение споров в течение 24 часов и, что важно, рассмотрение осуществляется бесплатно.

Одна из целей CAS – обеспечение доступа к правосудию спортсменам, которые не имеют достаточно средств для защиты нарушенных прав. Хотя СМИ регулярно говорят о многомилионных контрактах и заоблачно прибыльных сделках, заключаемых именитыми спортсменами, реальность такова, что, помимо них, существуют тысячи профессиональных спортсменов с низким уровнем заработков.

Принимая во внимание реальность современного спорта, Президент ICAS уполномочен предоставлять правовую помощь физическим лицам без достаточных финансовых средств, которая покрывает расходы на арбитраж и может включать в себя в том числе оплату юридических услуг.

Также процедура обжалования решений дисциплинарного характера, изданных международной федерацией или спортивным дисциплинарным органом, бесплатна – стоимость услуг арбитров и CAS покрываются самой организацией (за исключением первоначального регистрационного взноса в размере 1000 швейцарских франков).

Особенности

Процедура CAS

Кодекс спортивного арбитража и медиации (Кодекс CAS) устанавливает правила для 4 различных процедур:

– Процедура обычного рассмотрения: эта процедура регулирует рассмотрение споров CAS в качестве суда первой инстанции. Типы дел, которые подлежат рассмотрению в Обычной Палате, – классические международные коммерческие дела: споры, связанные со спонсорскими контрактами, лицензированием, медиаправами и прочее;

– Процедура обжалования (апелляции): эта процедура предусматривает обжалование решений спортивных организаций, включая споры относительно трансферов и компенсаций, связанные с футболом, и обжалование дисциплинарных санкций за нарушение антидопинговых правил;

– Специальная процедура ad hoc: во время Олимпийских игр и других крупных спортивных соревнований CAS создает специальную палату на месте проведения мероприятия. По сути, это дежурная группа арбитров, готовых безотлагательно приступить к рассмотрению споров по мере их возникновения, а также принимать решения в течение 24 часов после обжалования; а также

– Медиация: эта процедура широко не используется, но доступна всем сторонам перед началом участия в обычной процедуре арбитражного процесса. Также стоит отметить интересную услугу CAS – Консультативное Заключение (англ. Advisory Opinion) по потенциальному спору – это аналогия "заключения специалиста" в деловом мире, ставшего популярной формой альтернативного урегулирования коммерческих споров, но с одним отличием – заключения CAS не являются юридически обязательными. Тем не менее, это не умаляет их полезности, поскольку на практике – это быстрый и недорогой способ "прояснить" правовые вопросы еще до начала процесса во избежание дорогостоящей тяжбы.

Юрисдикция CAS

Как и во всех арбитражах, согласие сторон о компетенции CAS имеет первостепенное значение.

Обжалование решений спортивной федерации, ассоциации или дисциплинарного органа в CAS возможно в случае, если уставом или правилами такого органа предусмотрена такая возможность, или если стороны заключили конкретное арбитражное соглашение, и если апеллянт исчерпал все средства правовой защиты, доступные ему до подачи апелляции, предусмотренные уставом или правилами спортивного органа, который вынес решение.

Кроме того, частым условием участия спортсмена в спортивных соревнованиях является подписание стандартной формы заявки, которая включает в себя оговорку об арбитраже CAS. На сегодняшний день все олимпийские международные и несколько неолимпийских федераций признают CAS в качестве последней инстанции для рассмотрения международных споров, за исключением национальных судов. Исключение, где CAS не имеет юрисдикции – североамериканские профессиональные спортивные лиги, которые имеют свой собственный арбитражный орган.

Виды споров, подлежащих рассмотрению в CAS

CAS обладает юрисдикцией выносить решения только по тем видам споров, которые прямо или косвенно связаны со спортом. В этой части интересно отметить, что с момента своего создания CAS никогда не признавал отсутствие своей юрисдикции на том основании, что спор не имеет отношения к спорту.

По сути, два типа споров могут быть переданы в CAS: споры коммерческого характера и споры дисциплинарного характера.

Первая категория – споры, связанные с исполнением договоров, например: спонсорства, продажи телевизионных прав, проведения спортивных мероприятий, трансферов игроков, трудовых отношений между игроками/тренерами и клубами и/или агентами. Споры, связанные с вопросами гражданско-правовой ответственности, также подпадают под эту категорию (например, несчастный случай со спортсменом во время спортивных соревнований). Коммерческие споры рассматриваются CAS в качестве суда первой и единственной инстанции (за исключением обжалования в Федеральном суде Швейцарии).

Дисциплинарные дела представляют вторую категорию споров, из которых большое количество относятся к вопросам применения допинга. В дополнение к допинговым делам CAS призван рассматривать и другие дисциплинарные дела (насилие на игровом поле, оскорбление арбитра).

Согласно статистике среди дел, рассматриваемых в CAS, около 45 % – апелляции на решения внутренних квазисудебных органов Международной федерации футбола (FIFA). Как правило, это трудовые споры между клубами и игроками международного характера, а также споры между клубами, связанные с компенсацией за подготовку футболистов и механизмом солидарности.

Еще 30 % споров, поступающих в CAS, связаны с нарушением антидопинговых правил. Из оставшихся 25 % – 10 % международных коммерческих споров, которые слушаются в Палате Обычного арбитража и 15 % различных апелляций, к примеру, касательно договорных матчей и коррупции.

Применимое право

Местом рассмотрения споров (англ. arbitral seat) для всех процедур CAS является Лозанна, Швейцария, независимо от того, где проходят слушания. То же относится к рассмотрению споров Палатами ad hoc во время Олимпийских игр. Процедура арбитража CAS регулируется главой 12 Закона о международном частном праве Швейцарии (PILA), если в момент заключения арбитражного соглашения, по крайней мере, одна из сторон не имела постоянного или обычного места жительства в Швейцарии. Применение PILA в арбитраже CAS обеспечивает процедурную последовательность и предсказуемость процесса.

Главным источником материального права, применимого к сути спора в процедуре обжалования (апелляции), являются правила и положения соответствующей спортивной организации, выдавшей оспариваемое решение. Поэтому крайне важно, чтобы арбитры и представители сторон были полностью осведомлены о соответствующих правилах организации. Там, где правила неясны, неполны или неоднозначны, арбитры будут принимать во внимание законы страны, в которой зарегистрирована федерация, выдавшая оспариваемое решение. Поскольку многие международные федерации зарегистрированы в Швейцарии, в дополнение к правилам спортивной организации применяется швейцарское законодательство.

Решения CAS

Благодаря "транснациональности" международных спортивных организаций за годы своего развития спортивное право сформировало lex sportiva, или общие принципы, которые должны применяться к спортивным спорам. CAS публикует свои решения, выданные в апелляционном порядке (если стороны не против), и эти решения доступны на веб-сайте. Общедоступность решений CAS формирует и развивает lex sportiva, и хотя решения CAS не обязательны, тем не менее они наделены достаточным весом для того, чтобы при вынесении решения арбитры CAS учитывали предыдущие решения и ссылались на них.

Обжалование решения CAS. Признание и исполнение

Обжаловать решение CAS возможно только в Федеральном суде Швейцарии, но только в ограниченном числе случаев, предусмотренных швейцарским законодательством, которые в основном относятся к процессуальным вопросам (не заслушаны все доводы, нарушены права сторон, др.). Стоит отметить, что в последнее время число таких обжалований значительно возросло – более половины дел, т. е. каждое второе решение Федерального суда, связанное с международным арбитражем, касается решения CAS. Такой рост обжалований может быть обусловлен следующими моментами. Во-первых, в отличие от других арбитражных институций, чьи решения подлежат обжалованию по месту нахождения арбитража, где бы оно не находилось, все решения CAS могут быть обжалованы исключительно в Федеральном суде Швейцарии. Во-вторых, рост обжалований в Федеральном суде Швейцарии может быть обусловлен ростом количества споров, рассматриваемых в CAS.

Решения CAS подлежат исполнению в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией. Заявление об исполнении может быть подано в Федеральный суд Швейцарии или национальный суд страны – подписанта упомянутой Конвенции. Однако на практике этот механизм используется довольно редко, поскольку многие спортивные организации имеют внутренние механизмы обеспечения соблюдения решений CAS.

Роль национальных судов в спорте

В основе отношений национальных судов и международного арбитража в сфере спорта лежит принцип автономии спорта. Этот принцип был признан и неоднократно подтвержден многими национальными судами, которые не спешат вмешиваться в регулирование спорта и разрешение споров, так как они считают ее "автономной" сферой и неотъемлемой частью национальных и международных федераций.

К примеру, в деле Flaherty v. National Greyhound Racing Club Limited 4 суд явно признал преимущество арбитража в спорте и заявил, что "это не в интересах спорта" судьям "предугадывать" решения специализированных спортивных органов, которые "владеют непревзойденным и практическим знанием конкретного вида спорта, который они регулируют".

Однако, несмотря на вышесказанное, международные спортивные споры периодически предстают перед национальными судами, которые иного мнения о принципе автономии спорта. Достаточно привести в пример решение Европейского суда по делу Жан-Марка Босмана (англ. the Bosman case). 5 В результате рассмотрения данного спора возник прецедент, утвердивший принцип свободы перемещения работников применительно к профессиональным футболистам и повлекший за собой изменения в правилах осуществления трансферов при переходе спортсменов из клуба в клуб, – в частности, были отменены квоты на легионеров из государств ЕС.

ВЫВОД: Арбитраж представляет собой наиболее удобный и подходящий метод для разрешения споров, возникающих в спортивной индустрии. Основные преимущества и особенности арбитража исключительно ценны и крайне необходимы при рассмотрении спортивных споров. Оперативность, гибкость, независимость и конфиденциальность арбитражного процесса обеспечили его дальнейшее использование и развитие в сфере спорта. Использование ad hoc процедуры – это, пожалуй, самый яркий пример спортивного арбитража в своем лучшем виде: квалифицированный, независимый, быстрый и эффективный. Также очень важна апелляционная функция CAS: пересмотр решений органов спортивных ассоциаций обеспечивает доступ к непредвзятому рассмотрению спора признанными специалистами и тем самым контролирует деятельность квазисудебных органов. Степень, в которой национальные суды будут "посягать" на автономию спорта, напрямую связана со способностью спортивных ассоциаций
должным образом управлять своими организациями и соблюдать общие правовые нормы при разработке и применении своих правил и положений.

____________

1 Tribunal federal [TF] [Swiss Federal Tribunal] Mar. 15, 1993, Arrets du Tribunal Federal Suisse [ATF] 119 271 (Switz.), translated into English in MATTHIEU REEB, DIGEST OF CAS AWARDS I, 1986 – 1998 545 (2001).

2 Tribunal federal [TF] [Swiss Federal Tribunal] May. 27, 2003, III Arrets du Tribunal Federal Suisse [ATF] 129 445 (Switz.), translated into English in MATTHIEU REEB, DIGEST OF CAS AWARDS III, 2001 – 2003 688 545 (2004).

3 Who’s Who Legal, Q&A with the Secretary General of the Court of Arbitration for Sport, November 2013, link http://whoswholegal.com/news/features/article/30912/q-a-secretary-general-court-arbitration-sport.

4 Flaherty v. National Greyhound Racing Club Limited [2005] EWCA Civ 1117.

5 Union Royale belge des Sociйtйs des Football Association ASBL v. Jean-MarcBosman, Royal Club Liиgeois SA v. Jean-Marc Bosman and Others and Union des Associations Europйennes de Football (UEFA) v. Jean-Marc Bosman, European Court of Justice. Judgment. 15.12.1995. Case C-415/93.

Дмитрий Коваль, юрист AGA Partners

В преддверии Летних Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро активно обсуждается громкий допинговый скандал в связи с массовым применением допинга российскими легкоатлетами, манипуляциями с допинг-пробами, коррупцией. Напомним, что после расследования Совет Международной ассоциации легкоатлетических федераций отстранил Всероссийскую федерацию легкой атлетики (ВФЛА). В результате сборная России по легкой атлетике была отстранена от участия в Олимпиаде в Рио.

Надежды российских легкоатлетов на участие в Олимпиаде рухнули 21 июля 2016 года, когда Спортивный арбитражный суд в Лозанне отклонил иск и апелляцию Олимпийского комитета России и 68 российских атлетов, тем самым подтвердив, что российские легкоатлеты не имеют права участвовать в Олимпиаде-2016. При этом для полного понимания сложившейся ситуации важно упомянуть о том, как работает антидопинговая система в мире в целом.

Всемирное антидопинговое агентство (WADA) и Всемирный антидопинговый кодекс

Центральное место в мировой антидопинговой системе занимает WADA. Эта неправительственная организация координирует антидопинговую борьбу во всем мире. WADA проводит научные исследования, публикует список запрещенных веществ и методов (Prohibited List), проводит соответствующее обучение, аккредитует лаборатории по всему миру, в которых проводят анализ допинг-проб, и т.д.

Одним из главных заданий WADA является мониторинг за соблюдением Всемирного антидопингового кодекса (Кодекс). Этот Кодекс определяет, какие деяния являются нарушениями, содержит правила и процедуры допинг-контроля, определяет санкции за нарушения антидопинговых правил и т.д. В 183 государствах действует Международная конвенция о борьбе с допингом в спорте, которая предусматривает обязательство государств-участников данной Конвенции придерживаться принципов Кодекса. Кодекс имплементируют национальные антидопинговые организации, спортивные федерации. Например, в Украине большинство положений Кодекса имплементированы в Антидопинговых правилах Национального антидопингового центра (последний является антидопинговой организацией в Украине).

Именно WADA провела расследование в нашумевшем скандале с российскими спортсменами, выявила нарушения Кодекса и в результате рекомендовала отстранить ВФЛА.

Допинг-контроль

Допинг-тесты проводят антидопинговые организации. Они могут требовать от спортсменов сдавать пробу в любое время и в любом месте. В России такой антидопинговой организацией является Российское антидопинговое агентство (РУСАДА). РУСАДА была обвинена в сокрытии применения допинга.

Анализ отобранных проб должен проводиться исключительно в аккредитованных или признанных WADA лабораториях. Обработку результатов анализов осуществляют также антидопинговые организации. По результатам обработки, если было найдено нарушение, антидопинговая организация должна обеспечить слушание дела специальной комиссией. К примеру, в Украине такие слушания проводятся Антидопинговой дисциплинарной комиссией, которая выносит решение по его результатам. В свою очередь, данное решение может быть обжаловано: в случае нарушения во время международного соревнования или спортсменом международного уровня — в Спортивный арбитражный суд, а в остальных случаях — в независимый орган в соответствии с правилами национальной антидопинговой организации (в Украине таким органом является Национальная апелляционная комиссия).

Разбирательства продолжаются

Можно сделать вывод, что в России антидопинговая программа провалилась полностью. Более того, скандал набирает еще больше оборотов. Дело в том, что 18 июля 2016 года WADA опубликовала доклад Макларена, в котором была предоставлена еще более шокирующая информация о нарушениях в данном деле: замена проб в лаборатории в Сочи (создана для Олимпиады-2014) под руководством и контролем Министерства спорта и с помощью ФСБ и т.д. По результатам этого доклада, WADA, среди прочего, рекомендовала Международному олимпийскому комитету (МОК) не допускать к участию в Олимпиаде всех российских спортсменов, заявленных Олимпийским комитетом России.

Спрогнозировать решение МОК довольно сложно. С одной стороны, МОК может не пойти на такой шаг, посчитав тотальный бан всех российских спортсменов слишком жестким наказанием. С другой стороны, в свете масштабности и систематичности нарушений, активной роли в этих нарушениях государственных органов, а также решения Спортивного арбитражного суда от 21 июля, вполне возможно, что 24 июля Международный олимпийский комитет решит не допускать Россию к участию в Олимпиаде.

Отстранение российской легкоатлетической сборной свидетельствует о том, что антидопинговая программа на международном уровне работает эффективно. Однако для того, чтобы такие негативные ситуации больше нигде не повторялись, нужно усовершенствовать способы предотвращения таких нарушений и способы выявления их на ранней стадии, а не через несколько лет.

Ссылка на источник