Укладення угоди під впливом примусу, як підстава для її скасування.

Обсяг світової торгівлі товарами та послугами складає $19 трлн. і за останніми прогнозами, які були опубліковані Світовою Організацією Торгівля, загальний об’єм торгівлі збільшиться в наступному році на 4% і досягне позначки майже $ 20 трлн. Загальні об’єми українського експорту товарів, незважаючи в кризові явища останніх років, також будуть зростати. Щонайменше, ми можемо констатувати, що експорт сільськогосподарських товарів за останні пів року збільшився на 32% в загальному вираженні.

Таким чином, все більше для нас набуває актуальності питання ефективності та юридичної безпеки міжнародних торгівельних операцій, в тому числі в сільськогосподарській сфері - локомотиві українського експорту. Коли ми говоримо про міжнародну торгівлю, в кожного юриста перш за все виникає питання права, яке повинно бути застосовано до угоди сторін. В останній час, все частіше ми звикаємо до того, що та чи інша угода підпорядковується нормам права іноземних країн, які мають на сьогоднішній день найбільш досконалу та ефективну систему. Найбільш яскравий приклад, це вище згадувана торгівля сільськогосподарськими товарами загалом, та торгівля зерновими та олійними культурами зокрема. Так, 80% всієї світової торгівлі та, за моїми оцінками, 95% торгівлі зернових та олійних культур з України, підпорядковуються англійському праву, шляхом інкорпорування стандартних умов контрактів ГАФТА та ФОСФА. 

Тому, в даній статті я би хотів торкнутись безпосередньо питань міжнародних торгівельних угод, які по своїй суті є основою взаємовідносин українського експортера та іноземного покупця чи замовника товарів та послуг, відповідно до норм англійського права. Зокрема, звужуючи дану тему, вважаю за необхідне привести приклад того, коли та чи інша міжнародна угода може бути визнана недійсною з підстав укладення її під впливом економічного примусу.

Хоча на перший погляд, дане питання є досить простим, де критерії подібного примусу можуть бути виокремленні та проаналізовані без особливих ускладнень, насправді, останні практичні приклади демонструють зворотнє. Будь-хто, може стати жертвою або, навіть не усвідомлюючи цього, ініціатором подібного економічного примусу.

Досліджуючи даний предмет, перш за все, ми говоримо про правочини здійснені під впливом примусу, якій обмежує справжню волю та внутрішні наміри невинної особи, щодо умов укладеної угоди, що в кінцевому рахунку може бути підставою для скасування контракту та значних збитків та втрат. 

Погляд українського права.

Для порівняння, перш за все цікаво поглянути, як українське право досліджує питання економічного примусу, який підхід української практики та доктрини.

У цьому зв’язку слід відзначити, що цивільне право, дає визначення економічного примусу, характеризуючи його як психологічне або фізичний тиск та визнає його як насильство (дивись ст. 231 ЦКУ). Під насильство слід розуміти будь-який тиск, який обмежує волю однієї зі сторін угоди, з метою спонукання до вчинення тих чи інших дій, зокрема задля збільшення або зменшення ціни товару, погодження додаткових більш сприятливих для «агресора» умов поставки та інше. 

Даючи аналіз сучасній українській судовій практиці, щодо питання визнання недійсними угод, які укладені під впливом насильство, я приходжу до висновку, що сучасне розуміння українського судді, є досить прямолінійним та дає обмежені можливості для правозастосування статті 231 ЦКУ, виходячи з реалій сучасних торгівельних відносин, зокрема в міжнародному контексті. Такий підхід не дає можливості в повній мірі захистити права осіб, які постраждали внаслідок тиску свого контрагента. Український суд ставить перед особою надзвичайно високі критерії для визнання угоди недійсною. Як правило, це пряма та реальна погроза життю або здоров’ю людини, погроза звільнення, погроза застосування фінансових та інших санкцій.

Виникає питання, а як бути в ситуації коли ваш контрагент вимагає, наприклад, перегляду ціни товару по контракту, погрожуючи тим, що в іншому випадку він буде змушений розірвати договір або не поставити товар?  Чи будете ви мати право надалі визнати додаткові угоди недійсними, зокрема щодо збільшення ціни, навіть якщо ви погодились та підписали їх?

Виникають надзвичайно великі сумніви, що за таких умов невинна сторона буде мати реальні судові перспективи в українському суді, ініціюючи позов про визнання угоди недійсною.

Давайте підемо далі та припустимо, що у вас подібна зовнішньоекономічна угода, яку ви свідомо підпорядкували англійському праву, наприклад, як це відбувається в контрактах на поставку сільськогосподарських товарів з території України.  Ви зіштовхнулись з подібним тиском, де контрагент погрожує невиконанням контракту та погоджуєтесь на запропоновані умови. Чи є можливість оскаржити подібний контракт, визнавши його недійсним?

Погляд континентальної системи права.

Доктрина економічного примусу (economic duress) сформувалась в країнах континентальної системи права досить давно. Так, наприклад, провідні судові справи[1] в Англії датовані кінцем 70-х, початком 80-х років минулого століття.

Історично, до моменту формування сучасної системи, практика застосування економічного примусу в Англії була подібна, в певному сенсі, до сучасного українського підходу, який визначає примус, як насильство та пряму погрозу застосування фізичного або психологічного тиску і як, правило, кваліфікувався за ознаками  кримінального злочину. Проте з часом, погроза насильством в континентальній системі реформувалась в економічний примус, набувши більш витонченого значення, яке дає можливість визнати угоду недійсною при наявності, наприклад, погрози не поставляти товар або розірвати основну угоду.

Таким чином, ми наближаємось до ключових ознак та критеріїв економічного примусу в континентальній системі. Загалом, загальне бачення повинно бути сформовано наступним чином. Якщо у відношенні до того чи іншого контракту має місце погроза, яка може викликати фінансові втрати, а для невинної сторони не було прийнятної альтернативи дій, подібна угода повинна бути визнана недійною, наприклад:

Компанія А уклала угоду продати товар компанії Б та надалі погрожує відмовитись від поставки товару, якщо Б не погодиться збільшити ціну. Компанія Б не має прийнятної альтернативи на ринку аби купити аналогічний товар. Не маючи іншої можливості, Б погоджується та підписує додаткову угоду про збільшення ціни. Таким чином, дії компанії А будуть кваліфіковані як економічний примус, а додаткова угода про збільшення ціни підлягає визнанню недійсною.      

Виходячи за наведеного прикладу ми має можливість окреслити ключових два критерії наявності економічного тиску в діях продавця:

По-перше, наявність реальної погрози розірвати основну угоду щодо поставки товару;

Основна причина укладення додаткової угоди про збільшення ціни - погроза. Необхідно встановити чіткий причинно-наслідковий зв'язок між погрозою та укладеною додатковою угодою. Крім того, дана погроза повинна мати додаткові ознаки, такі як незаконність та відсутність принципу чесності в діях особи, яка погрожує. Тобто необхідно провести межу між незаконним вимаганням та констатацію реальних обставин. Наприклад, у разі якщо продавець потрапив в скрутну ситуацію та просить покупця переглянути ціну, економічний примус не буде мати місця.

По-друге, відсутність альтернативи дій, зокрема щодо можливості продажі або купівлі товару на ринку;   

Суд повинен дослідити чи була реальна альтернатива дій, в том числі щодо ефективної можливості звернення до компетентного суду задля затягнення збитків. 

Звичайно було би нерозумно надавати стороні можливості уникнути відповідальності за невиконання контракту, за щонайменшої шансу, коли угода стала для сторони невигідною. Тому, зокрема англійські суди з високим ступенем обережності відносяться до подібних позовів і доволі часто застосовують додаткові критерії наявності факту економічного примусу.

Визначається наявність заперечень сторони, щодо запропонованих умов додаткової угоди.

Якщо сторона, добровільно приймає умови додаткової угоди щодо збільшення ціни, без заперечень, в суду можуть виникнути запитання, щодо дійсного наміру сторони. Чи була згода на підписання угоди вимушена, чи підписувалась добровільно.

Теоретичний підхід безумовно необхідний для загального розуміння критеріїв та ознак примусу, однак лише практичний досвід надає реальні приклади правозастосування. В дійсності все може бути інакше.

Практичний досвід.

Виходячи за наведених вище критеріїв, може здатись, що задовольнити їх доволі складно. Як насправді відрізнити звичайну торгівлю від економічного тиску? Яким чином дані критерії застосовуються на практиці?

Відповіді на дані запитання може надати справа, стосовно якої нещодавно було прийнято рішення Трибуналом ГАФТА (Grain and Feed Trade Association) Лондон, який підпорядковує та інкорпорую, за допомогою арбітражної  угоди, вищезгадані спори в питаннях торгівлі зерновими культурами по всьому світі та зокрема з України.

Суть спору була в наступному. Продавець уклав договір на поставку товару на умовах FOB, які передбачають обов’язок покупця надати судно під завантаження. В обумовлений для поставки час, продавець заявив покупцю про наступне:

«Наш постачальник відмовляється поставляти товар, якщо не буде переглянута ціна у бік збільшення. Відповідно просимо покупців переглянути ціну по контракту між продавцем і покупцем, для можливості виконання контракту»

Покупець, зі свого боку, не заперечуючи проти підвищення ціни, надав свою згоду підвищити ціну контракту, у зв’язку з чим була підписана відповідна додаткова угода. Як тільки товар був завантажений на судно, покупець відмовився виконувати контракт за новою ціною, оплативши лише ту ціну, яка була визначена основним контрактом. Продавець, безумовно, будучи незадоволений недоотриманими коштами, звернувся в арбітраж ГАФТА, вимагаючи відповідної доплати за поставлений товар.

Покупець надав в арбітраж свої заперечення, мотивуючи тим, що додаткова угода щодо збільшення ціни контракту була підписана під впливом економічного примусу та просив визнати її недійсною.

На перший погляд дії продавця відповідали звичайній поведінці в подібних ситуаціях. Так, продавець не вимагав від покупця підвищення ціни та не погрожував розірванням контракту у разі невиконання його вимог. Суть листа продавця зводилась лише до констатування факту відмови постачальник від поставки у разі, якщо ціна не буде переглянута. Зі свого боку, покупець погодився з умови щодо підвищення ціни, не заявляючи жодних протестів. Також, за звичайних умов, перешкод для купівлі альтернативного товару на ринку зазвичай не повинно було існувати і у разі, якщо умови щодо підвищення ціни не влаштовували б покупця, ніщо не заважало останньому «вийти на ринок» купивши аналогічний товар.

Проте трибунал ГАФТА прийшов до протилежного висновку, знайшовши, з даних умов, в діях продавця склад економічного примус, задовольнивши вимоги покупця та визнавши додаткову угоди недійсною.

Мотивація трибуналу була наступна.  Повідомлення продавця з проханням про перегляд ціни товару необхідно інтерпретувати у поєднанні з вимогою постачальника про відмову від поставки. Трибунал дійшов до висновку, що продавець використав незаконний примус постачальника на свою користь, оскільки покупець розумів, що не підвищивши ціну, він міг залишитися в кінцевому рахунку без товару. Тобто, якщо б ціна контракту не були збільшена, товар би не був би завантажений. Таким чином, лист продавця був актом незаконного тиску.

Щодо можливості купівлі альтернативного товару на ринку, трибунал вирішив, що наданих доказів, зокрема від торгових брокерів, недостатньо для встановлення можливості швидкого придбання товару, особливо за умов коли було визначено, що товар був необхідний в стислі строки.

Незважаючи на відсутність протесту, трибунал прийшов до висновку, що подібний критерій не є «життєво» необхідним в умовах даного спору, тому не повинен бути застосований, оскільки факт незаконного тиску на покупця та відсутність реальної альтернативи є достатнім для визнання угоди недійсною. Таким чином, трибунал прийняв позицію продавця, задовольнивши вимогу щодо скасування додаткової угоди та залишення ціни позову на початковому рівні.

Можу припустити, що подібні рішення в більшості українських юристів, можуть викликати щонайменше подив, проте як ми бачимо з наведеного прикладу, незважаючи на досить високій для доказування рівень критеріїв щодо визнання угоди недійсною з підстав економічного тиску, в реальних міжнародних торгівельних спорах, арбітри задовольняють подібні позови досить легко.  

Звичайно необхідно брати до уваги той факт, що по своїй суті рішення було винесено не професійними суддями, а торгівельними арбітрам, які зазвичай володіють лише базовими юридичними навиками, необхідними для розгляду вузького спеціалізованих справ, зокрема в сільськогосподарській сфері. Проте, в будь-якому випадку, подібні справи є прикладом загального підходу, який застосовується в континентальній системі права в питаннях економічного примусу в контрактних взаємовідносинах. 

Іван Касинюк

Партнер AGA Partners Law Firm

Міжнародний арбітраж та процедура банкрутства доволі часто зустрічаються на практиці, але по своїй суті є дуже різними юридичними процесами, кожний з яких має свою власну мету, завдання та основоположні принципи. Відносини даних процесів є досить важкими, в більшості через їх конкуруючі цілі.

Дана стаття досліджує складний процес співіснування міжнародного арбітражу та банкрутства саме в процесі арбітражного розгляду. Враховуючи масштабність даного питання, сфокусуємось на самих проблемних моментах, таких як встановлення підсудності спору за участі компанії-банкрута та можливих наслідках процесу банкрутства однієї зі сторін спору на вже розпочатий арбітражний розгляд. Крім того, на прикладі відомої справи ми розглянемо підхід ряду юрисдикцій до вирішення цих проблемних  моментів.

Коли одна зі сторін арбітражного процесу стає банкрутом, виникає цілий ряд важливих питань - чи є відповідні положення національного законодавства про банкрутство країни сторони-банкрута(або рішення державних судів) обов'язковими для арбітражного суду? Чи може арбітражний суд ігнорувати процедуру банкрутства або ж розгляд має призупинитися або взагалі припинитися? Хто і коли вирішує, чи слід продовжити арбітражний розгляд або ж процедура банкрутства просто ігнорується - арбітражний суд або суд національний?

Відповіді на ці питання, в кінцевому рахунку, визначаються цілим рядом національних законів, які застосовуються до арбітражного розгляду конкретної справи, з урахуванням різноманітності національних законів та відсутності єдиного підходу з боку державних судів та арбітражних трибуналів. При цьому, щоб допомогти дати відповіді на ці непрості питання, для початку розглянемо деякі загальні правові принципи.

Банкрутство і арбітрабільність спорів

Термін "арбітрабільність" в даній статті використовується для позначення здатності того чи іншого спору бути представленим для вирішення його в арбітражі, тобто, для визначення підсудності. Арбітрабільність спору визначає, які типи питань можуть або не можуть бути представлені в арбітражному суді.

Міжнародний арбітраж ґрунтується на здатності сторін наділяти юрисдикцією арбітрів для вирішення суперечок. Така юрисдикція має сенс тільки якщо держави її визнають, і рішення арбітражу, винесене на основі цієї юрисдикції, буде в подальшому без перешкод виконане судовою системою тієї чи іншої держави.

При цьому держава зберігає за собою право заборонити дозвіл певних категорій спорів за межами її судів. Такі категорії спорів визнаються судом неарбітрабільними, а арбітражна угода укладена з метою вирішення такої категорії спору, буде визнана судом недійсною.

Саме законодавець кожної країни визначає, якою мірою арбітрабільність спору обмежується національним законодавством. Ні Конвенція 1958 про визнання і приведення у виконання іноземних арбітражних рішень ЮНСІТРАЛ (Нью-Йоркська Конвенція), ні будь-який інший міжнародний документ не містить матеріальних норм стосовно  арбітрабільності таких спорів. Такі інструменти завжди передають питання арбітрабільності до відповідного національного законодавства.

Тобто, кожна країна, як правило, може визначити питання підсудності спору згідно зі своєю власною державною політикою.

Отже, арбітрабільність є умовою дійсності арбітражної угоди і, таким чином, наявності в арбітражного суду юрисдикції. А процедура банкрутства, в свою чергу, є однією з областей, в якій держава може на власний розсуд обмежувати арбітрабільність певних категорій спорів.

В арбітражному суді

Якщо сторона в арбітражному суді стверджує, що спір не є арбітрабільним у зв'язку з банкрутством іншої сторони, існує загальне правило, яке полягає в тому, що арбітражний суд повинен, в принципі, вирішити питання з посиланням на закон, який застосовується в юрисдикції арбітражу (seat of arbitration або lex arbitri). Наприклад, арбітражні суди, як правило, не заявляють, що суперечка підлягає вирішенню в арбітражі, якщо така арбітрабільність суперечить правилу міжнародного публічного порядку за місцем знаходження арбітражу. У ряді випадків арбітражні суди визначають арбітрабільність спору також на основі положень, застосовуваних в місці проведення арбітражу (place of arbitration).

Арбітражний суд повинен також розглянути наступні інші джерела при визначенні арбітрабільності, а саме закони, застосовні до:

• арбітражної угоди;

• суті справи (lex causae або lex contractus); і

• місця (-ісць) можливого виконання.

У державному суді

Якщо сторона арбітражного розгляду вважає, що спір не є арбітрабільним у зв'язку з неплатоспроможністю іншої сторони, і, таким чином, представляє свою скаргу до суду в країні, де було порушено провадження у справі про банкрутство, суд зазвичай застосовує своє національне законодавство про банкрутство, оскільки його положення є обов'язковими і замінюють положення відповідного права арбітражного суду. Якщо справа про неспроможність порушена в місці арбітражу, то, наскільки це необхідно і допускається його національним законодавством, суд матиме право призупинити арбітражний розгляд. Якщо ж справу про банкрутство порушено в іншій країні, то будь-які накази іноземного суду не обов'язково паралізують арбітражний розгляд. Коли такі питання виникають перед судом за межами «країни банкрутства», застосування законодавства про неспроможність залежить від відповідних колізійних норм застосовних для того суду. Загалом, суди не застосовуватимуть іноземне законодавство про неплатоспроможність.

В кінцевому рахунку, суд місця арбітражного розгляду може скасувати арбітражне рішення або суду за місцем виконання та може відмовитися від приведення у виконання арбітражного рішення, якщо, відповідно до законів юрисдикції суду, спір не був арбітрабільним у зв’язку з банкрутством однієї зі сторін

Вплив місця арбітражного розгляду

Як вже згадувалося вище, арбітражний суд повинен прагнути того, щоб його рішення було дійсним в місці арбітражу. Арбітражні суди, як правило, вважають себе «зв'язаними» положеннями законодавства про банкрутство, по суті, де: (а) закон місця визнає їх як обов'язковий закон та/або частиною міжнародної державної політики країни місця арбітражу; і (б) процедура банкрутства була (або могла бути), визнана в країні місця арбітражу.

Деякі науковці вважають, що основні положення законодавства про банкрутство (зокрема ті, які спрямовані на забезпечення рівного ставлення до кредиторів та належного розпорядження майном банкрута) вважаються обов'язковими положеннями внутрішнього законодавства, а іноді є частиною внутрішньої і міжнародної державної політики країни.

Оскільки арбітражні суди не мають lex fori, передбачається, що вони не повинні бути «стурбовані» положеннями національного законодавства або внутрішньої державної політики країни місця арбітражу. Такі положення повинні бути обов'язковими тільки для арбітражного суду, там, де вони утворюють частину міжнародного публічного порядку, визнаного законом місця арбітражу. Далі, наявне арбітражне прецедентне право показує, що суди дійсно розглядають питання, де саме відбувається процедура банкрутства - в країні місця арбітражу або за кордоном.

Elektrim проти Vivendi: Історія двох юрисдикцій

Прекрасним прикладом для ілюстрації «вроджених» складнощів при спробах встановити правильний закон, що визначає вплив процесу неплатоспроможності на арбітраж, є спір  Elektrim проти Vivendi. У цьому рішенні, Англія та Швейцарія отримали можливість сформувати свою позицію щодо цієї цікавої головоломки та їх протилежні результати підкреслюють необхідність своєчасно досліджувати це питання.

Передісторія

Elektrim є польською компанією і раніше, власником істотного пакета акцій РТС, великої польської мобільної телефонної компанії. Vivendi - французька компанія, уклала контракт з Elektrim, відомий як Third Investment Agreement (TIA). TIA містив арбітражну угоду, що передбачала, що суперечка повинна вирішуватися Лондонським судом міжнародного арбітражу (LCIA) в Лондоні. Крім того, арбітражна угода сама по собі регулювалася англійським правом, незважаючи на те, що інша частина TIA керувалася польським законодавством.

У серпні 2003 року, між сторонами виник спір по даній угоді, і Vivendi почала арбітражний розгляд в LCIA. Таким чином, Vivendi заявила, що Elektrim порушила свої договірні зобов'язання по TIA. У 2006 році Vivendi почав другий арбітраж проти Elektrim відносно передбачуваної мирної угоди між сторонами. Другий спір був підпорядкований арбітражним правилам Міжнародної торгової палати (ICC) в Женеві.

Рішення LCIA

На початку 2007 року, суд LCIA призначив слухання з питань відповідальності на 15-19 жовтня того ж року. Проте, 2 серпня 2007 року, Elektrim був оголошений банкрутом рішенням Варшавського окружного суду, і, таким чином, став "банкрутом" в розумінні польського законодавства, згідно з яким:

 "Стаття 142

Будь-яка арбітражна угода, укладена банкрутом втрачає юридичну силу на дату оголошення банкрутства і всі арбітражні процеси повинні бути припинені. "

Elektrim стверджував, що через власне банкрутство, і як свідчить польське законодавство про банкрутство, арбітражна угода, що міститься в ТIA має бути припинена, що тим самим скасує  юрисдикцію трибуналу. Тим не менш, незважаючи на заперечення Elektrim, раніше сплановане жовтневе слухання в Лондоні відбулося, і трибунал LCIA вислухав обох сторін з питань юрисдикції та по основних питаннях відповідальності.

Згодом, LCIA виніс проміжне рішення про прийняття юрисдикції щодо спору та виніс рішення на користь Vivendi по суті справи. Elektrim оскаржив рішення трибуналу, посилаючись на s.67 Закону про Арбітраж 1996 (Англія) на тій підставі, що трибунал був позбавлений своєї основної юрисдикції щодо спору з причини банкрутства Elektrim. Основне питання стосувалося тлумачення фрази "позов в очікуванні" положень 4.2 (F) і 15 Постанови Європейського Союзу  про неплатоспроможність (Постанови ЄС), які є безпосередньо застосовними у Великобританії.

Відповідно, Elektrim стверджували, що фраза "позов в очікуванні" була обмежена виконавчим процесом щодо активів боржника, і що вона не може поширюватися на арбітражний процес, так як арбітраж не є інструментом виконання. Високий суд Англії ухвалив, (пізніше підтверджено Апеляційним судом), що фраза "позов в очікуванні" була досить широкою, щоб включити в себе посилання на арбітраж для цілей статей 4.2 (F) і 15. Виходячи з цього, англійські суди відхилили доводи Elektrim і відмовилися скасовувати або змінювати рішення LCIA трибуналу.

Значимість цих рішень є підтвердженням англійськими судами того, що, коли підприємство було об'єктом процедури банкрутства в Польщі, але при цьому, було залучено до арбітражного процесу в Лондоні ще до моменту початку процедури банкрутства, тоді саме закон Англії (the law of the seat) повинен визначати вплив процесу банкрутства на арбітражний розгляд. Крім того, суд постановив, що не було нічого у внутрішньому англійському законодавстві, що б могло запобігти продовженню арбітражу, попри процес банкрутства у Польщі. З іншого боку, якби арбітражний розгляд не було розпочато до початку процедури банкрутства, тоді польське законодавство про банкрутство визначало б вплив процесу банкрутства на можливість ініціювання майбутнього арбітражу, і будь-яке призупинення чи скасування арбітражного розгляду відповідно до польського законодавства мало б ефект в Англії.

Рішення ICC (Швейцарія)

У другому арбітражі в Женеві, Vivendi стверджував, що закон місця арбітражу повинен визначити, чи зберіг трибунал свою юрисдикцію щодо спору, незалежно від знаходження Elektrim в процедурі банкрутства. Однак, так як Швейцарія не є членом Європейського Союзу, Vivendi не вдалося послатися на Постанову ЄС, як це було в англійських рішеннях. Відповідно, головним питанням у ICC трибуналу було визначити, чи був Elektrim вправі бути стороною арбітражного розгляду, як тільки він став банкрутом у світлі польського законодавства про неспроможність (art.142).

Заслухавши сторони з цього питання, ICC трибунал виніс проміжне рішення, яким роз'яснив, що метою art.142 є позбавлення арбітражних судів юрисдикції над польськими сторонами-банкрутами. Крім того, суд ухвалив, що здатність сторони брати участь в швейцарському арбітражному суді регулюється загальними колізійними правовими нормами закону Швейцарії про міжнародне приватне право.

Ці норми передбачають, що компанії регулюються правом держави, в яких вони створені, і "повинні управляти, зокрема: ... (с) правоздатністю і дієздатністю". А раз так, ICC трибунал, а потім і швейцарський Верховний суд, застосували польське законодавство про банкрутство (art.142), яке скасовує здатність Elektrim до участі в арбітражному розгляді. Відповідно до цього підходу, коли Elektrim став банкрутом, будь-які арбітражні застереження, укладені нею, втратили свою юридичну силу і всі арбітражні процеси, такі як Женевський арбітраж, були припинені.

З огляду на вищевикладене, можливо дійти висновку, що не існує єдиного підходу до вирішення «долі» неплатоспроможних сторін після того як арбітражний розгляд справи почався. Що арбітри і практики повинні винести з прикладу Elektrim проти Vivendi, це те, що вони заздалегідь повинні бути готові до наслідків банкрутства однієї зі сторін для арбітражного процесу. Як було показано вище, вплив банкрутства однієї зі сторін на невирішені арбітражні спори може значно відрізнятися, і залежить від національного законодавства, яке різниться між юрисдикціями і в більшості випадків може бути непередбачуваним.

Сторони повинні ретельно розглянути будь-які потенційні юрисдикційні питання, які можуть виникнути при укладенні арбітражної угоди. Зокрема, у світлі глобальної фінансової кризи та її поточних наслідків, сторони повинні тісно проаналізувати:

• закони держави, в якій процедуру банкрутства може бути потенційно розпочато;

• закони місця проведення арбітражу; і

• будь-які інші закони, які ймовірно, будуть застосовуватися судом (наприклад, Постанова ЄС і Типовий закон).

Беручи до уваги ці пропозиції, сторони можуть звести до мінімуму ризик негативного впливу банкрутства відповідача на арбітражний процес.

Дмитрий Коваль, младший юрист AGA Partners

Україна - одна з небагатьох країн світу, яка дозволяє народження дитини з допомогою програм допоміжних репродуктивних технологій (ДРТ) та передбачає можливість проходження таких іноземними парами. Основним правовим актом, який регулює порядок застосування ДРТ є Наказ Міністерства охорони здоров’я України від 09.09.2013 р. № 787 Про затвердження Порядку застосування допоміжних репродуктивних технологій в Україні (далі – Наказ №787).

На жаль, законодавство України в сфері застосування ДРТ детально не регламентує всі аспекти проходження програми, особливо, що стосується іноземців. Однак, варто відзначити, що протягом останніх років відбулись вагомі зміни у правовому регулюванні програми сурогатного материнства, зокрема:

1. Право на проходження програми сурогатного материнства надається виключно подружній парі: чоловіку та дружині. Виключене право на проходження програми сурогатного материнства самотнім чоловіком чи жінкою.
2. Закріплено право на використання донорських гамет під час проходження програми сурогатного материнства.
3. Закріплена необхідність підтвердження генетичного зв’язку між батьками чи одними з батьків та дитиною, що підтверджується довідкою за формою, встановленою Наказом № 787.
4. Закріплена необхідність надання письмової згоди чоловіка одруженої сурогатної матері за формою, встановленою Наказом № 787.
5. Закріплена необхідність надання нотаріально засвідченого договору між сурогатною матір’ю та подружжям для участі у програмі сурогатного материнства.

У 2012 році Верховна Рада України активно обговорювала законопроект № 8282 Про внесення змін в деякі законодавчі акти України (стосовно обмежень в застосуванні допоміжних репродуктивних технологій). Серед позитивних моментів даного законопроекту можна назвати:

-          Заборону встановлювати генетичний зв'язок між дитиною та сурогатною матір’ю, за винятком випадків коли сурогатною матір’ю є родичка.

-          Обмеження віку сурогатної матері для застосування ДРТ.

-          Спробу ввести у правове русло проходження програм сурогатного материнства іноземними парами.

Окремо зупинимось на спробі законодавчого обмеження застосування сурогатного материнства іноземними подружніми парами та особливостях визнання батьківських прав на дитину, народжену з допомогою програми сурогатного материнства  в деяких країнах. 

Законодавство у сфері застосування сурогатного материнства іноземними подружніми парами дійсно потребує змін та вдосконалення, однак при внесенні таких змін потрібно враховувати особливості встановлення батьківства на дитину в країнах постійного проживання іноземців. Сурогатне материнство дозволене в Індії, Україні, Грузії, Росії та деяких штатах Америки. У Франції, Німеччині, Італії, Іспанії, Португалії, Болгарії, Швеції заборонене використання будь-яких форм сурогатного материнства. В Бельгії, Фінляндії, Ірландії народження дитини за допомогою програм сурогатного материнства ніяк не регламентується законом  В Австралії, Великобританії, Данії, Ізраїлі, Канаді, Нідерландах, окремих штатах Америки дозволено застосування лише некомерційного сурогатного материнства.

Ірландія

До недавнього часу в законодавстві Ірландії було відсутнє правове регулювання програм сурогатного материнства. Заповнити цю прогалину повинен Закон Про дітей та сімейні відносини (Child and Family Relationship Bill) (2014), який вступить в дію після опублікування. Цим законопроектом передбачається дозволити застосування лише некомерційного сурогатного материнства. Сурогатна мати отримає право на компенсацію лише розумних затрат, які можуть включати: медичні витрати, витрати на переїзд, проживання в іншому місті, витрати на медикаменти та компенсацію втраченого заробітку.

Яким чином батьки встановлюють батьківські права на дитину народжену за допомогою програм сурогатного материнства на даний момент? За законодавством Ірландії, жінка, яка народила дитину, вважається її матір’ю, а майбутні батьки не мають батьківських прав на дитину. Однак, батьки які народили дитину за кордоном після проходження програми сурогатного материнства, мають право на встановлення батьківських прав на дитину шляхом отримання судового рішення «Court for a Declaration of Parentage and Guardianship». Наприклад, у практиці нашої компанії, ми консультували громадян Ірландії, які після проходження програми сурогатного материнства в Україні успішно визнали своє батьківство на дитину, народжену в Україні шляхом отримання судового рішення в Ірландії.

Англія

Прецедентом для визнання батьківських прав на дитину, народжену в Україні за допомогою програми сурогатного материнства стала справа RE: X and Y (Foreign Surrogacy) 2010.

Згідно положень англійського Акту про запліднення та ембріологію (Human Fertilization and Embryology Act) (1990) жінка, яка виносила дитину внаслідок перенесення в її організм ембріона є матір’ю дитини, незалежно від того, де було здійснено запліднення та де вона знаходилась в момент трансплантації. Англійська судова практика визнає дане положення екстра-територіальним, тобто таким, що застосовується навіть тоді, коли батьки проходили лікування за програмою сурогатного материнства у іншій країні. Англійські батьки можуть встановити своє батьківство шляхом отримання судового рішення, відомого як «Parental Order». Для отримання судового рішення майбутнім батькам потрібно виконати наступні вимоги:

1. Звернутись з заявою про отримання судового рішення про встановлення батьківських прав протягом шести місяців з дати народження дитини.

2. На момент звернення дитина повинна проживати разом з батьками у Англії.

3. Батьки повинні досягти повноліття.

4. Суд повинен встановити, що сурогатна мати та її чоловік надали вільну згоду на встановлення батьківських прав на дитину в Англії після спливу шести тижнів після народження дитини.

5. Суд повинен встановити, що сурогатна мати та її чоловік не отримували платежів або винагороди (за винятком компенсації розумних затрат) за надання дозволу згідно п. 4 вище, передання дитини батькам або вчинення інший дій для отримання рішення англійського суду.

У вищезазначеній справі суд встановив, що «розумні затрати» в розумінні п. 5 вище, на компенсацію яких має право сурогатна мати, складає компенсація втраченого заробітку, витрати на лікування, медикаменти та інше. Згідно договору укладеного між сурогатною матір’ю та батьками, сурогатна мати отримувала компенсацію в розмірі 235 евро за місяць, та фіксовану компенсацію у розмірі 25 000 евро. При цьому, 80% цієї суми оплачувались сурогатній матері після надання нотаріально засвідченої згоди на реєстрацію батьків у свідоцтві про народження дитини, баланс оплачувався після надання сурогатною матір’ю письмової згоди на отримання батьками судового рішення про встановлення батьківських прав в Англії. Суд дійшов висновку, що ці витрати перевищували розмір «розумних затрат» понесених сурогатною матір’ю та фактично не погоджувались з вимогами  Акту про запліднення та  ембріологію (1990), однак визнав таку компенсацію законною, виходячи з принципу загального добробуту дітей та пріоритету інтересів дітей. Водночас суд звернув увагу, що питання законності таких витрат – це питання тлумачення фактів кожної справи і батьки, які проходять програми лікування за кордоном, повинні бути дуже уважними при погоджені всіх платежів за договором сурогатного материнства, які можуть бути законними у країні проходження лікування та незаконними у країні проживання майбутніх батьків і в результаті стати перешкодою для встановлення батьківських прав на дитину. Предметом окремого судового аналізу у таких справах також є добросовісність дій батьків та відсутність шахрайських намірів.

У ще одній справі Re:IJ (A Child) 2011, стосовно встановлення батьківських прав на дитину, народжену в Україні за допомогою програми сурогатного материнства, судом було підкреслено, що іноземні юрисдикції можуть надавати майбутнім батькам юридичний статус батьків, однак цей статус не визнається згідно норм національного права Англії. Батьки, які їдуть за кордон для проходження програми сурогатного материнства, повинні отримувати фахову консультацію для того, щоб бути впевненими, що підписані документи будуть відповідати вимогам національного права Англії, не лише стосовно питань імміграції, але й платежів, та не будуть перешкодою для батьків під час визнання батьківських прав в Англії.

Норми законодавства Англії та Ірландії свідчать про те, що отримання свідоцтва про народження дитини в Україні є лише початком правового шляху, який потрібно пройти батькам для остаточного встановлення батьківських прав на дитину у країні постійного проживання. При цьому, особливості правового регулювання сурогатного материнства у країні постійного проживання потрібно враховувати ще на початковій стадії оформлення документів з клінікою та сурогатною матір’ю. Особливу увагу потрібно приділяти порядку здійснення платежів сурогатній матері.

Ще однією важливою проблемою на думку автора статті є відсутність належного правового інформування іноземних подружніх пар стосовно правового становища народженої дитини та порядку встановлення батьківських прав на дитину. Звідси випливають проблеми з отриманням проїзних документів для дитини, оформлення громадянства та встановлення батьківських прав на дитину в країні постійного проживання іноземних батьків.

Проблеми проходження програм сурогатного материнства іноземними подружніми парами не можуть вирішуватись категоричним законодавчим дозволом проходження цих програм іноземцями з країн, де такий метод дозволений законом та категоричною забороною для громадян з тих країн, де такий метод заборонений законом. Існує цілий ряд країн, де народження дитини за допомогою програми сурогатного материнства дозволяється при дотриманні ряду вимог.

Підсумовуючи вищезазначене, можна дійти висновку, що сферу застосування сурогатного материнства потрібно вдосконалювати в наступних напрямках:

1. Правове інформування майбутніх батьків: законодавче закріплення необхідності отримання правової консультації в країні громадянства і в дипломатичному представництві України стосовно правового статусу дитини, прав та обов’язків батьків.
2. Правове регулювання договору про виношування дитини: законодавче визначення предмету договору; порядку отримання платежів за договором сурогатною матір’ю.
3. Державний контроль за роботою клінік: встановлення державного контролю за дотриманням вимог законодавства щодо оформлення необхідних документів у клініці та відповідальності клініки за порушення вимог Наказу №787.

Українське законодавство в сфері застосування ДРТ крокує в ногу з розвитком новітніх технологій та надає можливість подружжю відчути щастя батьківства, навіть коли природа створює для цього перешкоди. При цьому, практикуючим юристам у даній сфері потрібно пам’ятати, що іноземні подружні пари можуть успішно встановити батьківські права на дитину лише виконуючи вимоги українського законодавства та законодавства країни проживання майбутніх батьків.

Ирина Мороз, партнер AGA Partners

Сегодня один из родителей имеет все возможности запускать в действие новые механизмы взыскания алиментов между государствами-участниками Конвенции

1 ноября 2013 года на Украине вступила в действие Конвенция о международном взыскании алиментов на детей и других видов семейного содержания от 23 ноября 2007 года (далее – Конвенция), которая должна заменить ряд действующих конвенций в сфере международного взыскания алиментов, среди которых Конвенция ООН о взыскании алиментов за границей 1956 года.

Сегодня Конвенция применяется между Украиной, Албанией, Норвегией, Боснией и Герцеговиной. С 1 августа 2014 года Конвенция вступит в действие в странах Европейского союза.

По сравнению с Нью-Йоркской Конвенцией о взыскании алиментов за границей (1956), Конвенция устанавливает более широкие возможности для взыскания алиментов. Новшеством можно назвать возможность получения предварительной информации о месте проживания и финансовом положении ответчика, возможность установления отцовства для взыскания алиментов, возможность признания и исполнения договоров о содержании.

При ратификации Конвенции, Украина сделала оговорку и заявила о своем праве не признавать и не исполнять соглашения о содержании. В связи с этой оговоркой, признание и исполнение соглашения о содержании, заключенного в другой стране может быть проблематичным в Украине. Тем не менее, Конвенция закладывает основания для того, чтобы соглашения о содержании, которые подписываются в Украине признавались и исполнялись в другой стране.

По своей сути, Конвенция может применяться не только к гражданам иностранных государств-участниц Конвенции, но также к иностранным гражданам, которые длительное время проживают или пребывают на территории государств-участниц Конвенции. Например, лица которые временно работают на территории иностранного государства.

Сфера применения Конвенции

Каждое государство, ратифицируя Конвенцию, имеет право установить конкретные виды содержания, которые охватываются конвенцией. Украина, в свою очередь, при ратификации Конвенции установила, что Конвенция применяется в отношении обязанностей по содержанию между родителями и ребенком возрастом до 18 лет. Также Раздел V, VIII Конвенции предоставляет возможность обращаться за признанием и исполнением решений в отношении взыскания содержания:

-       с родителей на совершеннолетних неработоспособных детей;

-       с родителей на совершеннолетних детей, которые продолжают обучение до достижения 23 лет;

-       с совершеннолетних детей на неработоспособных родителей;

-       с бабушки и/или деда в пользу внуков, которые не достигли совершеннолетия;

-       с совершеннолетних внуков, правнуков на неработоспособных бабушку, деда, прабабушку, прадеда;

-       с совершеннолетних братьев сестер, на братьев сестер, которые не достигли совершеннолетия, и неработоспособных совершеннолетних братьев и сестер;

-       с мачехи, отчима на падчерицу и пасынка, которые не достигли совершеннолетия;

-       с совершеннолетних падчерицы, пасынка на неработоспособных мачеху, отчима.

Более детально остановимся на анализе механизмов взыскания алиментов на ребенка до 18 лет.

Предварительные меры

Заявитель имеет право подать запрос в центральный орган другой страны с целью применения специальных предварительных мер для установления местонахождения должника, получения информации об его доходах и финансовом положении, получения документов, которые могут быть использованы как доказательства, установления отцовства, с целью дальнейшего взыскания алиментов, и применения обеспечительных мер. Таким образом, Конвенция устанавливает возможность предварительно узнать о целесообразности подачи заявления в запрашиваемом государстве и содействовать заявителю в подготовке документов для подачи заявления. Обращение с предварительным запросом не является обязательным, и может осуществляться по усмотрению заявителя.

Доступные заявления

В случае, если заявитель решил подавать заявление, он может запрашивать:

- признание или признание и исполнение решения, касательно содержания, вынесенного в запрашивающей стране;

- исполнение решения, принятого или признанного в запрашиваемой стране;

- вынесение решения в запрашиваемой стране, в случае если решение о взыскании алиментов еще не принято и в случае если есть необходимость установления отцовства;

- вынесение решения в запрашиваемой стране, в случае если признание и исполнение уже вынесенного решения является невозможным;

- изменение решения, вынесенного в запрашиваемой стране;

- изменение решения, вынесенного в стране иной, чем запрашиваемая страна.

Одним из наиболее интересных механизмов, является возможность получения решения о взыскании алиментов в стране проживания должника и в последующем – исполнение полученного решения, что предоставляет возможность применять законодательство другой страны, при определении размера алиментов и наложении обеспечительных мер, и в результате более эффективно и быстро приводить решение в исполнение.

Некоторые практические особенности применения этого механизма можно почерпнуть из разъяснений о порядке применения Конвенции в Северной Ирландии (Великобритания) (http://www.hcch.net/).

При отсутствии судебного решения о взыскании алиментов, заявитель имеет право обратиться в английский суд для установления алиментов, если ответчик обычно проживает в Великобритании (habitually resident), если ответчик признает юрисдикцию прямо или принимая участие в процессе, или если кредитор имеет обычное место проживания в Великобритании на момент начала судебных процедур. При подаче заявления можно одновременно просить центральный орган принять все необходимые меры для исполнения вынесенного решения в Великобритании. В таком случае у заявителя не возникнет необходимости подавать отдельное заявление для исполнения решения. Для признания и исполнения вынесенного решения применяется обычная процедура, предусмотренная Конвенцией.

При вынесении решения об установлении размера алиментов, суд будет применять исключительно материальное и процессуальное право Великобритании. Согласно английскому праву, алименты на ребенка могут включать: периодические платежи на содержание, платежи в фиксированной сумме, расходы по уходу за ребенком, расходы на дополнительное обучение ребенка, медицинские затраты. Алименты на ребенка устанавливаются в каждом случае индивидуально, учитывая особенности развития ребенка, состояние его здоровья, творческое развитие, поэтому могут включать любые другие платежи, которые несет сторона в процессе воспитания ребенка. Особенностью английской юрисдикции является возможность установления алиментов за прошлое время. Алименты могут устанавливаться с даты рождения ребенка или с даты подачи иска об установлении алиментов.

Алименты обычно устанавливаются до достижения ребёнком 17 лет, при этом в случае продолжения учебы, прохождения стажировки, связанной с обучением, неработоспособности ребенка или в других случаях, алименты могут устанавливаться до 18 лет или дольше.

Ответственность за уклонение

В случае уклонения от выплаты алиментов, должник может привлекаться к уголовной ответственности или лишаться разрешительных документов, например, водительских прав. Для применения принудительных мер, заявителю необходимо доказать умышленное уклонение другого из родителей от выплаты алиментов и при этом исчерпать всех доступные механизмы исполнения решения или же доказать, что доступные методы исполнения решения являются неэффективными. Для обеспечения исполнения решения к должнику могут применяться следующие меры: удержание из заработной платы, наложение ареста на банковские счета или другие финансовые ресурсы, арест или конфискация имущества или активов, удержание или арест сум возвращенных налогов, удержание или арест пенсионных выплат, удержание или арест единовременных выплат, прекращение или аннулирование разного рода лицензий или разрешительных документов, лишение должника свободы.

Все доступные процедуры по вопросам взыскания алиментов согласно положениям Конвенции, организовываются в Северной Ирландии центральным органом. В случае необходимости, центральный орган также обеспечивает предоставление правовой помощи на бесплатной основе.

Конвенция вступила в силу на Украине совсем недавно. На данный момент Министерство Юстиции Украины, которое исполняет функции центрального органа не приняло инструкцию, которая детализирует порядок исполнения Конвенции на Украине и еще не выработана судебная практика ее применения. Несмотря на это, уже сегодня один из родителей имеет все возможности запускать в действие новые механизмы взыскания алиментов между государствами-участниками Конвенции.

При этом, в каждом конкретном случае практикующим юристам необходимо тщательно анализировать доступные механизмы с учётом особенностей правовой системы вовлечённого иностранного государства, чтобы определить и в последующем задействовать наиболее эффективные методы, которые позволят достичь финальной цели и получить алименты на ребенка в кратчайшие сроки.

Ирина Мороз

Партнер AGA Partners Law Firm

ЮП № 30-31 от 12 августа 2014 года.

Довольно часто перед началом арбитражного разбирательства у истца возникает потребность в аресте активов потенциального ответчика с целью удостоверения в том, что к концу разбирательства на счету у последнего будет достаточно средств, чтобы рассчитаться с невинной стороной. В таких случаях истец может обратиться в суд о выдаче приказа о замораживании активов, препятствующему их «рассеиванию» и выводу ответчиком, не желающим платить. Но что делать в случае, когда все активы ответчика находятся за рубежом, и истцу просто нечего «замораживать» в пределах одной юрисдикции?

«Ядерное оружие» закона – так называют юристы судебный приказ о замораживании активов по всему миру (Worldwide freezing order - WFO), так же известный как судебный запрет Марева. Данное средство судебной защиты, имеющееся в арсенале английских судов и активно развивающееся ними последние 40 лет, может быть использовано для предотвращения вывода активов ответчиком вне зависимости от того, где они находятся. В чем преимущества и недостатки, как заполучить такой ордер, и насколько длинна рука английского правосудия?

Преимущества и недостатки

Одним из преимуществ данного механизма является возможность его применения к третьим сторонам, таким как банк ответчика. Важно то, что третья сторона несет ответственность за использование ответчиком подконтрольных ей активов, после того как была уведомлена о выдаче такого приказа. Таким образом, с помощью данного ордера можно предотвратить любое существенное снятие ответчиком средств с банковского счета, а также продажу собственности или иных активов, при этом доказав, что цель таких действий – вывести активы из компании, а не просто текущая деятельность ответчика.

Но есть и недостатки такого ордера. Ответчику понадобится защищаться одновременно в нескольких юрисдикциях по всему миру, так как особо активный истец будет пытаться задействовать приказ суда в каждой возможной юрисдикции. Поэтому обычно суд обязывает истца не пытаться использовать приказ без предварительного получения разрешения суда. Чаще всего истец в первую очередь получает ордер, покрывающий территорию Англии и Уэльса, с последующим расширением его действия в других юрисдикциях.

Хотя существует и некая защита ответчика: истец при обращении за приказом (рассмотрение которого обычно происходит ex parte, т.е. не предупреждая ответчика и таким образом не давая возможности присутствовать на слушании) обязан полностью раскрыть все относящиеся к делу вопросы, включая все возможные средства защиты ответчика, а также дать обязательство возместить ущерб от судебного запрета, понесенный ответчиком в случае признания его невиновным в результате арбитражного разбирательства.

Как заполучить

Судебный приказ о замораживании активов по всему миру в поддержку арбитражного разбирательства нелегко заполучить, но и не такая уж это и экзотическая редкость. Помимо требований, необходимых для получения «внутриюрисдикционного» ордера (таких как предоставление веских аргументов по сути дела; эффективность такого приказа по отношению к активам ответчика в случае его получения; наличие реальной угрозы рассеивания активов и соответствие выдачи такого приказа принципам справедливости и целесообразности) заявитель должен предоставить дополнительные документы для получения разрешения на использование приказа за рубежом. Во-первых, все возможные обстоятельства и варианты были учтены и рассмотрены, и существует реальная перспектива того, что активы ответчика находятся в пределах юрисдикции иностранного суда, о котором идет речь.

Наиболее распространённым основанием для выдачи приказа судом является срочность дела. Показателем срочности является, в первую очередь, реальное существование риска вывода средств ответчиком, но также суд может учитывать возможность трибунала принять решение «в любом соответствующем масштабе времени». Также заявитель должен показать, что трибунал не имеет полномочий или не в состоянии в настоящее время эффективно действовать. Это требование довольно легко удовлетворить, если заявитель обратился в суд до определения состава трибунала. Если же трибунал уже определен, возникает вопрос о том, имеет ли он право накладывать запрет такого типа и эффективность последнего. Следовательно, сторона, желающая получить такой приказ в поддержку арбитражного разбирательства, должна обращаться в суд как можно скорее, и, желательно, до создания трибунала.

Данные полномочия английских судов не ограничиваются родной юрисдикцией и могут быть задействованы даже если место арбитража находится за ее пределами, и более того, если это место не было определено. Хотя суд вправе отказать в осуществлении своих полномочий, если посчитает что тот факт, что место арбитража находится вне их юрисдикции, делает выдачу приказа нецелесообразной.

Целесообразность и осторожность

Понятие целесообразности не имеет единых признаков для определения и толкуется судьями по-разному. В большинстве случаев, фактором, который по мнению суда определяет наличие или отсутствие данного понятия, является «существенная связь» между делом и юрисдикцией (наличие активов в юрисдикции, а также доказательства мошенничества, затрагивающего подсудимых). Кроме того, не последнюю роль в определении целесообразности играют вопросы международной вежливости.

Отдельным пунктом стоит отметить возможность английского суда накладывать запрет в отношении третьих сторон в арбитраже, в том случае, если суд установит, что наложение запрета необходимо для обеспечения доступности активов ответчика с целью последующего удовлетворения решения суда против него. К примеру, в споре между ПАО «Всеукраинский Акционерный Банк» (известный на Украине как VAB Bank) против Максимова и других 2013 года, судебный приказ о замораживании активов был получен украинским банком в отношении английских третьих лиц в поддержку ЛМТС (LCIA) арбитражного разбирательства. Главным основанием суда для выдачи приказа против третьих сторон было то, что активы, находящиеся у этих третьих лиц на самом деле принадлежали ответчику.

Из этого следует то, что суд, соблюдая принцип автономности корпоративного лица, в то же время готов заморозить активы третьих сторон в поддержку арбитражного разбирательства в соответствующих обстоятельствах. Такие полномочия являются полезным средством для защиты активов в случае попытки перевести их в другое место, но при этом сохраняя реальное право собственности за ответчиком. При этом, как было отмечено судом в вышеприведенном деле, данный приказ следует применять с осторожностью, стараясь, чтобы он не был ошибочно задействован по отношению к невиновным третьим лицам, которые не являются ответчиками по существу и не действовали с целью срыва правосудия.

Также английские суды могут выдавать приказы о замораживании активов по всему миру в помощь исполнения арбитражного решения, при этом, не распространяя его действие на использование ответчиком своих активов в ходе осуществления им «обычной коммерческой деятельности».

Надежный подход

Как видим, английские суды применяют надежный и практический подход в отношении замораживания активов ответчика в поддержку арбитражного разбирательства, но только в том случае, когда истцом соблюдены требования необходимые для выдачи судебного запрета, и есть достаточно срочности или же, если сами стороны или трибунал дали свое разрешение.

Хотя суд, вероятнее, готов действовать там, где Англия является местом арбитража, он точно также готов к тому, что даже если это не так, но есть «существенная связь» с юрисдикцией, то суд не считает последнюю препятствием для вмешательства.

Суды также готовы предоставить судебный запрет против третьих лиц в поддержку арбитражного разбирательства в тех случаях, когда есть достаточно веских оснований для предположения, что третья сторона «владеет» активами, которые должны быть задействованы при исполнении арбитражного решения, полученного против ответчика и могут также действовать вне своей юрисдикции с этой целью в соответствующих обстоятельствах.

Судебные запреты в помощь исполнения арбитражного решения также возможны. Они будут рассматриваться и применяться так же, как судебные запреты в поддержку судебного разбирательства или арбитража.

Дмитрий Коваль, юрист AGA Partners

Торговые реалии.

В этом маркетинговом году Украина поставила очередной рекорд, отгрузив на экспорт 32 млн. тонн зерновых. При этом общая выручка Украины от продажи с/х продукции на экспорт составила 17 млрд. долл. США. В новом сезоне, аграрии планируют собрать рекордный урожай – 63 млн. тонн зерновых, что в свою очередь будет способствовать росту экспортных мощностей.

Подобная статистика безусловно радует аграриев, вызывая природное ощущение того, что будущие прибыли «не за горами». Однако, одно дело вырастить и собрать урожай, совершенно другое дело - уметь его продать и совершенно иная область практики – защитить свою собственность при продаже и обеспечить получение оплаты за поставленный товар.

Большинство наших сельхозпроизводителей стремятся максимально минимизировать свои риски при продаже выращенного товара. Малые и средние предприятия, пока еще не освоив тонкости продажи товара на условиях FOB или CIF, не говоря уже об использовании механизмов «хеджирования» рисков, зачастую осуществляют продажу товара либо «сдавая» товар крупным агрохолдингам, или осуществляя поставку товара на условиях CPT к ближайшему морскому порту Украины. Таким образом, сельхозпроизводители уменьшают риски, однако лишают себя дополнительной прибыли, при осуществлении поставок товара конечным мировым импортерам.

Как и в большинстве случаев, причины подобного страха кроются в банальном незнании. Отсутствии понимания того, каким образом осуществить экспорт, заключить грамотный контракт и обезопасить себя в случае возможной неоплаты?!

Безусловно, эта проблема касается в большей степени малых и средних агропроизводителей, однако и крупные игроки не преминут «возможностью» допустить ошибку, которая чревата убытками.

Сфера английского права.

Ключевой проблемой и сложностью является тот факт, что 80% всей мировой торговли зерновыми культурами, в том числе при экспорте товара с территории Украины, осуществляется в рамках системы английского торгового права, которое инкорпорируется в сделку сторонами договора. Положения стандартных контрактов ГАФТА (Ассоциация Торговли Зерном и Кормами) и соответствующая арбитражная оговорка, могут быть найдены во всех подобных контрактах. Такова торговая практика, в рамках которой существует современная торговля.

Нам, как юристам, в свою очередь, необходимо обеспечить наших производителей высококлассными юридическими консультациями, обеспечивающими максимальную защиту и безопасность в рамках существующей системы.

Несмотря на всю кажущуюся сложность, существующие механизмы и практика, могут в полной мере обеспечить безопасность сделки и гарантировать получение оплаты или в крайнем случае, сохранить jus inrem или проще говоря – право собственности на товар. Это в свою очередь позволит гарантировать юридическую «сохранность» товар для последующей перепродажи в случае не получения оплаты. 

Обязательные положения.

Существующие контракты на поставку зерновых инкорпорирующие правила ГАФТА и применимое английское право, на условиях:

FOB (поставка товара на борт судна покупателя, как правило, в одном из украинских портов Одессы, Южного или Херсона); или

CIF (поставка товара в порт назначения, что предполагает организацию фрахтования судна и заключения дополнительно договора фрахта) дают достаточные гарантии продавцу, что товар будет в конечном итоге оплачен.

Основанием для данного утверждения является тот факт, что, как правило, большинство контрактов на поставку предусматривают:

- качество и количество поставляемого товара являются «окончательными» в момент погрузки товара на судно. Это в свою очередь лишает конечного покупателя права повторного экзаменирования товара в порту прибытия;

- оплата за товар происходит не в момент передачи товара, а в момент передачи копий товарораспорядительных документов, основой для которых является коносамент (Bill of Lading) – документ подтверждающий загрузку товара на судно, а также сертификаты подтверждающие качество и происхождение поставленного товара; при этом

- переход права собственности на товар происходит не момент поставки, а в момент получения полной оплаты за товар, после чего продавец передает оригиналы товарораспорядительных документов, венчая собой переход права собственности.

Экспортеру необходимо зарубить себе на носу, что данные положения должны лечь в основу каждого его контракта, если он хочет обеспечить себе гарантии получения оплаты или последующей перепродажи при отказе покупателя от товара. Оригиналы документов на товар (коносаменты и сертификаты) остаются у продавца всегда до момента полной оплаты за товар!

Если планы рушатся?

Заключен «правильный» контракт, товар погружен на судно, оригиналы на руках, однако покупатель не оплачивает или отказывается оплатить товар.

Все просто разрешимо в случае, если товар поставляется на условиях СIF, то есть в тех ситуациях, когда сам продавец зафрахтовал судно и по сути «управляет» им на свое усмотрение. В таком случае, продавец расторгает изначальный контракт, заключает новый и инструктирует судовладельца, перевозящего товар, осуществить поставку в новый порт, новым получателям.

Однако как быть в случае поставки товара на условиях FOB? Ведь в этой ситуации, судно зафрахтовано и «управляется» покупателем и с момента погрузки продавец теряет над своим товаром фактический контроль.

Но даже в этом случае у продавца достаточно механизмов обеспечения права собственности на товар и влияния на покупателя и судовладельца.

Тяжело в учении - легко в бою!

Подобные дела являются довольно распространёнными в нашей практике. К нам недавно обратился клиент с подобной проблемой. Заключив контракт на условиях FOB, товар был надлежащим образом погружен на судно покупателя, были предоставлены копии сертификатов на товар, удостоверяющие соответствующее качество и количество. Однако, после погрузки товара и ухода судна, покупатель неожиданно сменил милость на гнев, потребовав уменьшение стоимости товара, на основе вымышленных нарушений со стороны продавца.

Таким образом, продавец, лишившись товара на 2,5 млн. долларов США и не получив ни копейки оплаты, безусловно был готов согласиться на любую скидку ради получения основной суммы. Полагаю, что на это и рассчитывал покупатель!

Продавец, в вою очередь, обратился к нам за консультацией, повременив с заключением дополнительного соглашения об уменьшении цены.

Наш совет заключался в том, что продавец, который осуществил надлежащую поставку и не получил оплату, продолжает удерживать оригиналы коносаментов и, таким образом, сохраняет право собственности на товар, без которого покупатель лишается прав владения и распоряжения товаром. Последующая перепродажа, которую намеревался осуществить покупатель становится крайне затруднительной в подобной ситуации.

Выйдя временно из переговоров с покупателями, мы обратились с соответствующими уведомлениями и письмами в адрес судовладельца, указывая на факт неоплаты товара и главное, акцентируя внимание на том, что продавец продолжает удерживать оригиналы коносаментов (товаророспорядительных документов), что в свою очередь свидетельствует о сохранении права собственности за продавцом. Аналогичное письмо было направлено последующим получателям товара, которым покупатель намеревался перепродать товар.

Здесь необходимо четко осознавать, что не один судовладелец, не решится разгружать товар, даже под давлением фрахтователя (в нашем случае покупателя) без предоставления оригиналов коносаментов или предоставления разрешающего письма (Letter of Indemnity) держателя коносаментов (продавца). Судовладелец, разгрузив товар по требованию покупателя, в таком случае рискует быть привлеченным к ответственности продавцом, судно которого будет арестовано в ближайшем порту на основании требования о компенсации убытков. Аналогичная ситуация с последующим получателем, который не осуществит оплату за товар, без наличия оригиналов коносаментов у его поставщика, удостоверяющих право собственности.

Таким образом, в нашем деле мы поставили покупателя в безвыходное положение. С одной стороны, фактически владея данным товаром, он лишен вещного права на товар, т.е. коносаментов и не может распорядиться товаром в полной мере.

В конечном итоге, в процессе длительных переговоров, стороны заключили предварительное мировое соглашение, по которому покупатель оплатил 95% стоимости товара, договорившись в что судьба оставшихся 5% будет решена в арбитраже ГАФТА. После зачисления оплаты на счет покупателя, продавец передал оригиналы документов и дал разрешение на разгрузку товара.

Данный пример должен стать крайне поучительным для наших агропроизводителей. Экспорт и поставка товаров конечным импортерам может сулить дополнительные прибыли, в случае наличия грамотно составленного контракта и качественных и высокопрофессиональных юридических консультациях на всех этапах заключения и выполнения договора.

Если же вас беспокоит судьба оставшихся к оплате 5% стоимости, в ближайшее время мы ожидаем получения решения арбитража ГАФТА. О результатах слушания данного дела в лондонском арбитраже и принятом решении, мы расскажем читателям в последующих наших статьях!

Иван Касынюк

Партнер AGA Partners Law Firm

В арбитражной практике довольно часто стороны обращаются к внешним юристам, только когда общение между ними переходит или уже перешло в стадию арбитражного разбирательства.

К этому моменту стороны успевают сделать заявления, в том числе и в письменной форме, в отношении сути спора, а иногда и своей правой позиции, и, что также немаловажно, в отношении возможного мирного урегулирования спора.

Соответственно, привлеченным внешним юристам приходится иметь дело уже с ситуацией, когда стратегию защиты интересов клиента они вынуждены строить с учетом сделанных им заявлений.

При этом важно и то, что чаще всего воспрепятствовать появлению такой переписки в арбитраже со ссылкой на профессиональную или иную привилегию, как правило, довольно сложно. Чаще всего потому, что соответствующая переписка не была должным образом помечена/обозначена, как подпадающая под такую привилегию либо же в силу специфики правового регулирования вопроса таких привилегий по месту арбитража, о которых клиент попросту не знал.

ПРОПАЛО — ПИШИ

Помимо описанных выше формальных нюансов, по сути, такие заявления чаще всего написаны исходя из правовых реалий юрисдикции, в которых соответствующая сторона находится, в нашем случае Украина, несмотря на то, что применимое к контракту право может быть и не украинским. В этом аспекте наиболее проблемные ситуации возникают, когда применимое к контракту право принадлежит к другой системе права либо же существенно отличается в определенном аспекте от права украинского. В практике автора такие случаи имели место, например, когда к контракту применялось английское и китайское право. В подобных ситуациях доарбитражная переписка становится фактически решающей для исхода дела, что еще раз подтверждает не только ее значение, но и тезис о том, что все нужно делать вовремя. В противном случае даже самые лучшие юристы будут не в силах «спасти» дело просто потому, что, будучи привлеченными, слишком поздно, они уже не смогут что-либо изменить и повернуть время вспять, даже тогда, когда их клиент контракт не нарушал.

Например, что чаще всего делает украинская сторона, когда в договоре купли-продажи вторая сторона не исполняет своих обязательств поставить товар или заплатить за него в срок, установленный в контракте? Она пишет письма, требует исполнения контракта и надеется на мирное урегулирование ситуации без обращения в арбитраж или суд. И если к контракту применимо украинское право — это нормально. Но если к нему применимо, скажем, английское право, ситуация совершенно иная. По английскому праву в зависимости от нюансов конкретного дела подобные действия пострадавшей стороны могут быть квалифицированы, например, как отказ от арбитража прекращения контракта со ссылкой на его существенное нарушение, отказ от права требовать исполнения в установленный в контракте срок, или подтверждение того, что контракт все еще действует и открыт для исполнения.

А все потому, что английское право дает пострадавшей стороне другие правовые инструменты защиты и устанавливает совершенно иные последствия ее действий, совершенных после нарушения.

Так, в одном из дел, в котором автор представлял интересы ответчика-продавца, покупатель по прошествии установленных контрактом сроков поставки написал продавцу два небольших письма. В первом он поинтересовался его намерениями в отношении исполнения контракта. Во втором, со ссылкой на изменение правового регулирования, имеющего непосредственное отношение к исполнению контракта, — предлагал продавцу совершить необходимые по новому регулированию действия для осуществления поставки. Товар так и не был поставлен, но покупатель дело проиграл. Состав арбитража постановил, что этими письмами покупатель подтвердил, что контракт все еще открыт для исполнения.

И, соответственно, требования продавца, построенные на том, что пропуск установленного срока поставки являлся существенным нарушением контракта со стороны продавца, предоставлявшим покупателю право прекратить контракт и требовать возмещения убытков, составом  были отклонены. Более того, сделанное после указанных покупателем писем заявление о прекращении контракта в связи с нарушением его продавцом арбитры квалифицировали как нарушение контракта самим покупателем, поскольку, подтвердив действие контракта и возможность его исполнения, покупатель был уже не в праве его прекращать со ссылкой на несоблюдение изначально установленных сроков поставки. Это описание является, конечно, очень схематичным и упрощенным, но оно наглядно показывает, какое значение может иметь буквально каждое сказанное стороной слово.

ПРЕДУСМОТРЕТЬ НЮАНСЫ

Иногда складывается и другая ситуация, когда определенные знания, например, того же английского права при их применении в отношении контрактов, к английскому праву отношения не имеющих, могут навредить ситуации.

Так, в одном деле из практики автора контракт регулировался китайским правом и предусматривал место арбитража в Китае. Стороны неоднократно обсуждали мирное урегулирование спора, в том числе и в письменной форме. В одном из таких писем нарушившая сторона предложила другой стороне уплату отступных в рассрочку, что, однако, не было принято последней. При этом нарушившая сторона, имевшая опыт разрешения споров по английскому праву, полагала, что все эти заявления будут защищены особой привилегией, запрещающей их использование в арбитраже. Нюанс этой ситуации состоит в том, что, в отличие английского права, в китайском подобных привилегий нет в принципе, и все сделанные стороной заявления могут быть свободно использованы противоположной стороной, как доказательство в арбитраже.

Суммируя вышесказанное, хотелось бы предостеречь стороны от необдуманных или неосторожных действий в случае появления малейших признаков спора, так как цена ошибки может быть слишком высокой.

ПЕРЕПЕЛИНСКАЯ Елена — советник

ЮФ Sayenko Kharenko, г. Киев

КОММЕНТАРИЙ

Без ущерба

Дмитрий КОВАЛЬ,

младший юрист

ЮФ AGA Partners

В английской юрисдикции очень часто доарбитражная переписка, которая содержит предложения по урегулированию спора, обозначается словосочетанием «without prejudice» в верхней части письма. Такая корреспонденция является привилегированной, то есть не подлежащей раскрытию перед арбитражем.

Это важно, поскольку сторона, возможно, совершившая уступку в своей попытке урегулировать спор, в случае ее раскрытия в арбитражном разбирательстве может повлиять на трибунал. Следовательно, если другая сторона ошибочно раскрывает письмо, полученное с пометкой «без ущерба», трибунал обязан его игнорировать. Также следует отметить, что просто написать «без ущерба» на каком-либо документе недостаточно, чтобы предотвратить раскрытие. Для того чтобы получить привилегированный статус, переписка должна содержать подлинные попытки урегулирования возникшего спора.

Еще одной особенностью доарбитражной переписки в английской юрисдикции является необходимость резервировать свои права. Если возник спор, и стороны вступают в переговорный процесс, резервирование своих прав становится надежным способом сохранить все доступные правовые механизмы защиты, несмотря на переговоры сторон и обсуждение возможных вариантов мирного урегулирования.

Key Advices for Intended Parents Who Go to Ukraine to Have Children through ART

Ukraine is one of not numerous states that have legally provided the use of assisted reproductive technologies.

The methods of treatment by assisted reproductive technologies include: in-vitro fertilization (IVF); insemination; application of donors gametal cells and embryos; surrogacy motherhood.

Under Ukrainian law, the intended parents are considered as the patients of assisted reproductive technologies treatment and shall pass the treatment according to Order of the Ministry of Health of Ukraine No. 787 adopted on the 09 of September 2013 “On the Approval of the Procedure of assisted reproductive technologies appliance in Ukraine” (hereinafter Order No. 787).

The relations with medical institution are designed by filling the necessary applications by the patients (intended parents). Order No. 787 provides the forms of these applications.

Assisted reproductive technologies shall be applied only under medical indications by the written free will of the patient and by the statement of the patient (patients) concerning the application of assisted reproductive technologies, (the form of this statement is provided by the Order No. 787).

ART can be carried out only in Ukrainian clinics that are licensed to the business of medical practice, hold accreditation certificate and own appropriate equipment and machinery.

Intended parents have the right to choose freely the clinic on their own discretion, there is no need to receive official direction for treatment.

It is allowed to use assisted reproductive technologies only for married couples.

Intended parents file all necessary documents directly in the clinic. The issue regarding the method of treatment to apply is solved after the intended parents file application in clinic and pass the appropriate medical examination.

The scheme of application of ART is as following:

1. Intended parents choose the clinic; agree the terms of their cooperation and fees.
2. Execute necessary documents in clinic, pass examination and treatment, carry the pregnancy, and gave birth to a child.
3. Register the childbirth according to Ukrainian law.
4. Receive child travel document at the consulate (embassy) of their country situated in Ukraine.
5. Take the child abroad.

Ukrainian legislation recognizes the intended parents as the sole legal parents of a child born with assisted reproductive technologies; accordingly, they bear all parental rights under Ukrainian law and are obliged to register the child birth in accordance with the requirements of Ukrainian law.

Those couples who temporarily enter Ukraine for treatment with assisted reproductive technologies do not have any right to receive state monetary support for child birth with the assisted reproductive technologies. Foreigners have right to receive state monetary support for the child birth only if they live on the territory of Ukraine permanently.

The costs for medical treatment with assisted reproductive technologies differ depending from the methods of treatment, clinic tariffs for services, the scope of services, attempts of fertilization etc.

To take the child through Ukrainian border custom authorities, apart from the child certificate of birth, will require travel document for the child issued by the consulate of parents’ country of residence. 

Ukraine has set free visa regime for citizens of US, Canada, Japan, European Union countries, Norway, Monaco, San Marino, Andorra, Iceland, Swiss Confederation and Liechtenstein. Free visa regime is established for the period of up to 90 days staying in the country.

If intended parents come from the country that does not have free visa regime with Ukraine the possible solution for them is to get short term visa marked as type C or VC.  Short term visa is processed as one-time, two-time or multiple visa for the period of six month or other period, depending from the documents which are the basis to process visa but no longer than for 5 years period.

The ground to process visa may be invitation from medical institution of Ukraine.

Unfortunately, Ukrainian insurance companies do not have insurance programs covering treatment by supporting reproductive technologies (including surrogate motherhood).  Therefore, intended parents shall personally bear all expenses of supporting reproductive technologies treatment.

Surrogacy Motherhood

One of the methods of ART treatment is surrogacy motherhood. Only married spouses have the right to use surrogate motherhood method.  The intended parents have to pass medical examination in the clinic and file at the clinic all necessary documents among which the application for use of assisted reproductive technologies treatment, the application of the recipient of donor gametal cell etc.

Intended parents may use surrogate motherhood method only under certain medical indications provided by the Order (e.g. absence of womb, unsuccessful 4 or more attempts to use assisted reproductive technologies treatment, difficult somatic disease that make impossible to carry the pregnancy, deformation of womb etc.).

It is worth to pay attention that surrogate mother cannot be biologically connected with the child. Therefore, the surrogacy motherhood in Ukraine is allowed only with use of spouses and donors gametal cells.

Usually each clinic has its database of potential surrogate mothers and the intended parents have opportunity to choose the woman from this database. The surrogate mother may also be the woman acquainted with the intended parents or their relative, provided she meets particular requirements.

List of documents to be submitted by a surrogate mother:

-          application of a surrogate mother;

-          copy of the passport of a surrogate mother;

-          copy of marriage certificate or divorce of surrogate mother (exception for single women);

-          copy of the birth certificate of the child (children);

-          consent of the husband of a surrogate mother for her participation in the surrogacy program (exception for single women).

The list of documents required from intended parents:

-          statement of patient/patients on the use of ART;

-          copies of passports;

-          copy of marriage certificate;

-          notarized copy of the written joint agreement between the surrogate mother and spouses.

The intended parents are recognized automatically as the parents of a child by virtue of law provisions and are registered as the sole legal parents of a child on child certificate of birth.

To register the child birth the intended parents shall also submit to register office:

• Notarized written consent of the surrogate mother to record the spouses as the parents of child;
• Certificate verifying genetic connection of the parents (father or mother) with the child;

Surrogacy motherhood is allowed only in 15 countries, the rest of counties forbid it, establish criminal responsibility or allow under certain conditions. Some countries permit only non-commercial surrogacy and very often recognition of the spouse’s paternity over the surrogate born child is possible only through the court proceeding (England, Ireland).

The fact is that in the majority of cases, legal recognition of the spouses’ paternity in Ukraine does not create any parental rights for them in the country of their residence. Therefore, before entering Ukraine for surrogacy arrangements it is necessary to investigate the legal regulation of surrogacy in the domestic jurisdiction of foreign parents and make sure that there is a legal possibility to take the child home and recognize the paternity in the country of the parent’s residence.

Assisted reproductive technologies are lawful in Ukraine and are recognized as the methods of infertility treatment. Ukrainian jurisdiction allows for intended parents to be legally recognized as the parents of the child and to be registered as such in child certificate of birth. However, Ukrainian recognition of child paternity does not create any grounds for the intended parents to recognize their paternity in the country of their domicile if assisted reproductive technologies are restricted or forbidden there. Therefore, before entering Ukraine for assisted reproductive technologies treatment, intended parents have to consider all legal aspects of their paternity recognition in Ukraine and abroad and receive competent legal counselling. Only cognizance of domestic and Ukrainian law may serve as a good pledge of their legal paternity over the tiny baby.

AGA Partners Law Firm                                                      

В «Юридической практике» № 49 (832) за 2013 год мы затронули тему применения судами Украины Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей 1980 года (Конвенция) и раскрыли бремя доказывания заявителя в делах такого рода. В продолжение нашей статьи проанализируем правовые основания для отказа в возвращении ребенка и практику их применения украинскими судами.

Конвенция содержит исчерпывающий перечень обстоятельств, при наличии которых суд вправе отказать в возвращении ребенка к месту постоянного проживания и оставить ребенка на Украине. Так, суд отказывает в удовлетворении иска о возвращении заявителю, если: 1) заявитель фактически не осуществлял права попечительства на момент перемещения или удержания; 2) заявитель дал согласие на перемещение или удержание, либо впоследствии дал молчаливое согласие на перемещение или удержание либо впоследствии молчаливо признал перемещение или удержание; 3) существует серьезный риск того, что возвращение поставит ребенка под угрозу получения физического или психологического вреда или иным путем создаст для ребенка нетерпимую обстановку; 4) ребенок возражает против возвращения, и достиг такого возраста и уровня зрелости, при котором следует принять во внимание его мнение; 5) возвращение не допускается основными принципами запрашиваемого государства в области защиты прав человека и основных свобод, или 6) с момента перемещения прошло более года, и ребенок прижился в новой среде.

Следует учесть, что обязанность доказывания оснований для отказа в возвращении ребенка Конвенция возлагает именно на лицо, которое совершает перемещение или удержание ребенка, то есть на ответчика.

Права опеки.

Несмотря на то, что дословно Конвенция говорит о необходимости исследования вопроса осуществления опеки над ребенком на момент перемещения или удержания, фактически украинские суды исследуют осуществление опеки над ребенком до перемещения, когда ребенок еще проживал в другой стране. Очень часто ответчик, доказывая отсутствие осуществления права опеки другим из родителей, раскрывает все детали участия второго из родителей в воспитании ребенка: материальное содержание, организацию обучения ребенка, отдых с ребенком. При этом украинские суды принимают все эти доказательства и оценивают, насколько эффективно заявитель осуществлял права опеки в отношении ребенка, таким образом, нередко пересекая границу рассмотрения по сути дела об определении места жительства ребенка. Мы придерживаемся мнения, что суд должен установить степень осуществления права опеки в момент перемещения. Это положение может стать основанием для отказа в возвращении ребенка в исключительных случаях, когда фактически заявитель отстранился от осуществления своих прав опеки в отношении ребенка и не принимает участие в его воспитании и содержании.

Молчаливое согласие

При изучении наличия согласия второго из супругов на перемещение или удержание, суды исследуют обстоятельства перемещения ребенка. Особое значение имеет характер и цель поездки: временный выезд для посещения родственников, отдыха или выезд для постоянного проживания в другой стране. Суд исследует подготовку к выезду, тип полученной визы, наличие разрешений на смену места проживания ребенка или выезда ребенка, планирование порядка возвращения ребенка, наличие билетов на обратную дорогу. Кроме этого, имеют значение такие детали: снятие ребенка с регистрации по месту жительства и/или снятие с регистрации в медицинском учреждении, документы и вещи которые родители брали для поездки, свидетельствующие о временном или постоянном характере выезде. Оценивая все эти обстоятельства, суды делают вывод о наличии или отсутствии согласия второго из супругов на изменение места жительства ребенка и его осведомленность о переезде ребенка в другую страну.

Для подтверждения молчаливого согласия имеет значение промежуток времени, который прошел с момента, как заявитель узнал о нарушении своих прав на опеку над ребенком и до его обращения в компетентные органы с заявлением о возвращении ребенка и действия, которые заявитель предпринимал для возвращения ребенка (решение Апелляционного суда Донецкой области от 12 июня 2013 года по делу № 750/3586/13-ц). Анализ судебной практики показывает, что определяющим сроком, который указывает на наличие молчаливого согласия, является период времени более одного года с момента, когда заявитель узнал о незаконном перемещении или удержании ребенка до его обращения в компетентные органы (Решение Апелляционного суда города Киева от 3 сентября 2013 года по делу № №22-ц/796/10163/13).

Угроза вреда

Доказательствами угрозы физического или психологического вреда или нетерпимой для ребенка обстановки могут стать документы о криминальном преследовании заявителя, официальные документы из полиции подтверждающие применение физического насилия, или неадекватное поведение заявителя, медицинские документы, подтверждающие психологическое нездоровье заявителя, справки из социальных учреждений, которые специализируются на борьбе с домашним насилием и подтверждают обращение за помощью. Отсутствие работы и/или собственного жилья, а также надлежащих условий проживания также могут стать для суда подтверждением того, что возвращение ребенка повлечет за собой угрозу. В основном, суды принимают во внимание доказательства в письменной форме, при этом критически относятся к свидетельским показаниям в этом вопросе (решение Апелляционного суда города Киева от 3 сентября 2013 года по делу № №22-ц/796/10163/13).

На необходимости детального изучения обстоятельств «угрозы» как основания для отказа в возвращении ребенка акцентировал внимание Европейский суд по правам человека (Евросуд) в недавнем решении, вынесенном по делу X. v. Latvia (заявление 27853/09). Еаросуд установил нарушение статьи 8 Европейской конвенции по правам человека  в связи с тем, что латвийский суд отказался принять в качестве доказательств, справку от психиатра поданную матерью ребенка, которая подтверждала риск причинения психологической травмы ребенку в случае разлучения с матерью и возвращения в Австрию к отцу. Евросуд обратил внимание на необходимость национальных судов детально изучать вопрос создания угрозы ребенку при его возвращении, принимать и исследовать все доказательства, которые подаются сторонами для подтверждения или отрицания наличия угрозы и мотивировать свое решение по этому вопросу.

Ребенок против

Украинские суды, определяя возраст, при котором мнение ребенка может быть учтено, предпочитают руководствоваться частью 2 статьи 160 Семейного Кодекса Украины, согласно которой, место жительства ребенка, достигшего десяти лет, определяется по общему согласию родителей и самого ребенка. Суды придерживаются позиции, что в возрасте десяти лет ребенок уже в состоянии определиться с местом своего проживания, а соответственно со страной пребывания, а также с качеством осуществления заботы о нем каждым из родителей. Если ребенок достиг десяти лет, его мнение может быть заслушано и должно приниматься во внимание при вынесении решения (определение Апелляционного суда Черновицкой области от 19 декабря 2012 года по делу № 2414/2-1698/2012).

С момента перемещения прошло более года, и ребенок прижился в новой среде.

Данное обстоятельство зачастую напрямую связано с угрозой возникновения физического или психологического вреда или создания нетерпимой для ребенка обстановки при возвращении. Украинские суды придерживаются позиции, что возвращение ребенка создаст для него угрозы и риски, если с момента перемещения до подачи заявления прошло более года, и ответчик надлежащими доказательствами показал суду, что ребенок прижился в новой среде.

Ответчику необходимо доказать, что в новом месте для ребенка созданы хорошие условия, ребенок чувствует себя комфортно и уже прижился. В качестве доказательств, ответчик может использовать документы подтверждающие наличие собственного жилья; условия проживания ребенка; посещение обучающих учреждений или/или развивающих и творческих занятий; регистрацию в медицинском учреждении; наличие медицинской страховки; справки, подтверждающие физическое и психологическое состояние ребенка. В качестве доказательств также можно использовать свидетельские показания (решение Апелляционного суда Черновицкой области от 10 апреля 2013 года по делу № 727/2-2879/12).

В заключение хотим отметить, что защита интересов ребенка и исключение физического или психологического вреда должны быть главными критериями для отказа в возвращении ребенка на основании Гаагской Конвенции 1980 года.

Ирина Мороз, партнер AGA Partners

Александр Губин, юрист AGA Partners

С ростом межэтнических связей количество браков и фактических брачных отношений между представителями разных стран и юрисдикций возросло настолько, что возникла необходимость законодательного регулирования многих семейных вопросов на международном уровне. Одним из механизмов регулирования является Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, подписанная в Гааге 25 октября 1980 года (Конвенция). На Украине Конвенция вступила в силу с 1 сентября 2006 года. В данной статье будет исследован подход украинских судов к толкованию некоторых положений Конвенции и бремени доказывания заявителя в делах такого рода.

Принимая во внимание содержание статьи 3 Конвенции, для признания перемещения ребенка незаконным и принятия решения о возвращении заявителю необходимо доказать наличие ряда нижеизложенных обстоятельств: 1) ребенок постоянно проживал в государстве, из которого произошло перемещение; 2) перемещение или удержание ребенка было нарушением прав на опеку заявителя, согласно законодательству государства, из которого произошло перемещение; 3) заявитель эффективно осуществлял права на опеку во время перемещения или удержания ребенка или осуществлял бы такие права, если бы не произошло перемещение или удержание.

Постоянное проживание

Не составляет труда определить государство постоянного места проживания ребенка, если он с момента рождения проживал в одной стране. Сложности возникают, когда ребенок разделяет место проживания между государствами ввиду того, что родители проживают в разных странах или ребенок обучается в другой стране. В таких случаях для установления места постоянного жительства ребенка украинские суды принимают во внимание вынесенные судебные решения, подписанные договоры между супругами, в которых определялось место проживания ребенка. При отсутствии таких документов имеют значения любые другие доказательства, подтверждающие постоянное место проживания ребенка. В первую очередь — это регистрация по месту жительства, которая известна в России, Грузии, Азербайджане, Казахстане и в некоторых других странах.

Как известно, в большинстве европейских государств отсутствует институт регистрации, поэтому при установлении там постоянного места проживания ребенка суды принимают во внимание период его проживания в этой стране, посещение им дошкольных, школьных учреждений, регистрацию в медицинских учреждениях, наличие медицинской страховки (решение Печерского районного суда г. Киева по делу № 2-4237/12 от 5 июня 2013 года).

Следует отметить, что большое значение для суда имеет наличие жилья у заявителя по месту постоянного жительства ребенка до перемещения — суд выясняет, является ли жилье собственностью заявителя и на каком основании он там проживал, что обычно подтверждается документами права собственности на недвижимое имущество или же договором аренды.

Демонстрация нарушения

Комментируя пункт «перемещение или удержание ребенка было нарушением прав на опеку заявителя, согласно законодательству государства, из которого произошло перемещение», необходимо отметить, что права опеки, упомянутые в нем, в первую очередь возникают в соответствии с законом, либо на основании судебного или административного решения, либо на основании соглашения супругов. Таким образом, заявителю необходимо предоставить копию соответствующего законодательного акта или документа, который не только подтверждает право опеки над ребенком, но и демонстрирует нарушение этого права, например, выдержку из законодательного акта о том, что перемещение ребенка в другую страну требовало разрешения компетентных органов или согласия самого заявителя (определение Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел от 2 ноября 2011 года по делу № 6-25583св11).

Эффективная опека

С целью доказывания эффективного осуществления прав опеки на ребенка заявителю стоит предоставить доказательства его финансового участия в заботе о ребенке (оплата обучения в школе или детском садике, оплата медицинской страховки, коммунальных услуг и/или аренды жилья), а также раскрыть фактическое участие заявителя в воспитании ребенка (участие в каждодневной заботе о ребенке, организации отдыха ребенка). При этом, подавая такие доказательства, не стоит раскрывать все детали участия родителей в воспитании ребенка и пересекать границы рассмотрения такого вида дел. Конвенция в статье 16 устанавливает, что, рассматривая вопрос о возвращении ребенка, суд не может решать по сути вопрос об осуществлении родительских прав в отношении ребенка, поскольку этот вопрос должен исследоваться при рассмотрении спора об определении места жительства ребенка.

Мы придерживаемся мнения, что не подлежат рассмотрению и не касаются предмета доказывания в делах о возвращении ребенка на основании Конвенции следующие обстоятельства: исполнение родителями обязанностей по содержанию ребенка; исполнение отцом обязанности по содержанию матери ребенка; исполнение отцом и матерью обязанности по содержанию ребенка после незаконного перемещения, условия проживания ребенка после незаконного перемещения.

Суд должен изучить вопрос эффективного осуществления прав опеки на ребенка заявителем в той мере, которая устанавливается требованиями Конвенции. Иными словами, убедиться, что участие заявителя в воспитании ребенка было достаточным для нормального развития и воспитания ребенка и не наносило ему ущерб. В украинской судебной практике имеются дела, в которых суды изучают в подробностях все вопросы осуществления родителями прав опеки в отношении ребенка (сколько времени ребенок проводил с каждым из родителей, каково финансовое участие каждого из родителей в воспитании ребенка), при этом суд заслушивает свидетелей и оценивает их показания (решение Печерского районного суда г. Киева по делу № 2-4237/12 от 5 июня 2013 года). По мнению авторов статьи, такая практика ведет к неправильному применению Конвенции, а также к нарушению ее главной цели, которая заключается в быстром возвращении ребенка в страну постоянного места проживания, где компетентный суд уполномочен рассматривать по сути вопрос осуществления прав опеки в отношении ребенка.

Дополнительные доказательства

Согласно статье 15 Конвенции, с целью доказывания незаконности перемещения ребенка заявитель может получать от властей государства постоянного проживания ребенка решение или иной документ, содержащий определение перемещения или удержания ребенка как незаконного акта в понимании статьи 3 Конвенции, если такое решение или определение может быть получено в этом государстве. При этом Конвенция не предусматривает необходимости признавать такие судебные решения на Украине.

В практике неоднократно встречались дела, в которых с целью поддержания требования о возвращении ребенка заявители получали решения суда о признании перемещения или удержания ребенка незаконным в соответствии с законами страны постоянного места проживания ребенка. К сожалению, украинские суды не всегда принимают во внимание судебные приказы и решения, вынесенные согласно статье 14 Конвенции. В одном из таких дел заявитель получил приказы Высшего суда Англии о признании удержания ребенка на Украине незаконным в соответствии с законами Англии, обязательстве второго супруга вернуть ребенка в Англию и установлении исключительной юрисдикции суда Англии рассматривать по сути вопрос об определении места жительства ребенка. К сожалению, в нашем примере суд первой инстанции, равно как и суды апелляционной и кассационной инстанций, не приняли во внимание предоставленные приказы, не дали им никакой оценки и не мотивировали такую позицию (решение Печерского районного суда города Киева по делу № 2-4237/12 от 5 июня 2013 года, определение Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел от 23 октября 2013 года — по делу № 6-39475св13). Несмотря на разную судебную практику в этом вопросе, мы придерживаемся позиции, что существуют все правовые основания для принятия украинскими судами во внимание решений иностранных судов, вынесенных в поддержку заявления о возвращении ребенка на основании Конвенции. Непринятие таких решений как ненадлежащих или недопустимых доказательств в любом случае должно быть мотивировано в судебном решении.

В заключение отметим, что только правильное понимание предмета доказывания и бремени доказывания являются залогом успешного рассмотрения заявления о возвращении ребенка на основании Гаагской Конвенции 1980 года.

Ирина Мороз, партнер AGA Partners

Александр Губин, юрист AGA Partners

A. JURISDICTION AND CONFLICT OF LAW

1. SOURCES OF LAW

1.1 What is the primary source of law in relation to the breakdown of
marriage and the welfare of children within the jurisdiction?
The provisions on the breakdown of marriage and welfare of children are
mostly detailed in the chapters II-IV of the Family Code of Ukraine 2002.
Child protection law in the Ukraine is based on the Constitution of Ukraine
and on the Convention on the Rights of the Child. Some provisions on
welfare in the Convention on the Rights of the Child have been codified in
the Family Code of Ukraine and in the law on the protection of children.
Ukraine ratified the Convention on the Rights of the Child in 1991.
International conventions (treaties) that have been ratified by the Supreme
Council of Ukraine are a substantial part of the Ukrainian legislation.
1.2 Which are the main statutes governing matrimonial law in the
jurisdiction?
Ukraine is a civil law jurisdiction. The overarching code of Ukrainian civil
law is the Civil Code of Ukraine 2003, which is supplemented by the Family
Code of Ukraine 2002. The Ukrainian courts rely upon the codes, and there
is no formally recognised doctrine of precedent.
The Family Code of Ukraine 2002, determines matters relating to
marriage, personal non-property and property rights, the duties of the
married couple, the content of personal non-property and property rights,
and the duties of parents and children, foster parents and adopted children
and relatives.

2. JURISDICTION

2.1 What are the main jurisdictional requirements for the institution of
proceedings in relation to divorce, property and children?
The Civil Procedural Code of Ukraine 2005 aims for the just and timely
consideration and settlement of family cases in the courts of Ukraine for the
protection of rights and the freedom and interests of the persons involved.
A separate chapter in the Civil Procedural Code defines the procedure for
cases involving the participation of foreigners. Foreigners in family disputes
have procedural rights and duties equal to those of natural persons of Ukraine.
The choice of jurisdiction, according to Ukrainian legislation, has some
peculiarities where one of the spouses is not a Ukrainian national. In this
instance, the Ukrainian court has jurisdiction to consider disputes with
a foreign element (if one of the party is a foreigner, stateless person or
Ukrainian national living abroad) only in specific cases, namely:
• if the spouses invoked the jurisdiction of the Ukrainian courts by
agreement;
• if the defendant spouse has residence, immovable or movable property
in the territory of Ukraine;
• if the plaintiff has his residence in Ukraine in cases that concern
payment of maintenance or establishment of fatherhood;
• if the ground for the claim took place in the territory of Ukraine (eg, a
pre-nuptial agreement was concluded in the territory of Ukraine; or the
spouses got married in the territory of Ukraine);
• in other cases foreseen by international agreements and the laws of
Ukraine.
Ukrainian courts have exclusive jurisdiction over disputes that concern
real estate located in the territory of Ukraine and over cases involving
relationships between children and parents where both parties have
residence in Ukraine.
In a case where both spouses are nationals of Ukraine, they may apply to
a Ukrainian court irrespective of their place of residence.

3. DOMICILE AND HABITUAL RESIDENCE

3.1 Explain the concepts of domicile and habitual residence as they
apply to the jurisdiction in relation to divorce, the finances and children
Ukrainian law follows the concept of domicile (residence), rather than
habitual residence.
The term ‘residence’ is understood according to the Article 3 of Law of
Ukraine on Freedom of Movement and Free Choice of Place of Residence
in Ukraine adopted on 11 December 2003. The place of residence is the
administrative unit, where an individual resides more than six months per year.
Ukrainian law has a requirement for registration of place of residence. As
the general rule, claims in family/civil matters shall be brought to the court
locally situated at the place of registration of residence. However, registration
of the place of residence or temporary address of the person or the absence
of such shall not be a condition or grounds for exercising the rights and
freedoms provided for by the Constitution, laws or international agreements
of Ukraine. Therefore, even if the person has no registration of place of
residence, but resides in an administrative unit over six months per year it
is considered that they reside at that administrative unit and it is possible to
bring a claim at the place of their residence.
A claim to the Ukrainian court may be initiated, if:
Divorce
• the defendant spouse has their residence in the territory of Ukraine.
Finances
• the defendant spouse has their residence in the territory of Ukraine;
• the plaintiff spouse has their residence in Ukraine in cases involving
payment of maintenance.
Children
• the defendant spouse has their residence in the territory of Ukraine;
• the plaintiff has their residence in Ukraine in the cases involving
payment of maintenance or establishment of fatherhood;
• both parties have residence in Ukraine.
The procedural capacity and capability for foreigners in Ukraine are equal
to Ukrainian citizens and determined according to Ukrainian legislation.

4. CONFLICT OF LAW/APPLICABLE LAW TO BE APPLIED

4.1 What happens when one party applies to stay proceedings in
favour of a foreign jurisdiction? What factors will the local court take
into account when determining forum issues?
In deciding the issue of whether to stay the proceedings or close the
proceedings for the reason that the Ukrainian court is not appropriate
forum to determine the dispute, the Ukrainian court is governed by the
requirements of Civil Procedural Code of Ukraine 2004 and Law of Ukraine
on International Private Law 2005.
If an application to stay the proceedings was made before the court
opened the proceedings the court shall refuse to open the proceedings on
the basis of Article 75(2) of Law of Ukraine on International Private Law,
stipulating that, the Ukrainian court shall refuse to open proceedings if a
court or other jurisdictional authority of a foreign state considers the dispute
between the same parties on the same subject and on the same grounds.
If an application to stay the proceedings was made after the court opened
the proceedings, article 207 (1) (4) of Civil Procedural Code of Ukraine shall
be applied. According to this article the court is obliged to leave the claim
without consideration if a dispute between the same parties on the same
subject and the same grounds is considered in another court.
For instance if a divorce application was filled first in a foreign jurisdiction
and thereafter a application for the dissolution of the marriage was initiated
in Ukraine between the same parties and on the same basis the Ukrainian
court shall refuse to open the proceedings or leave the application without
consideration.
Four elements must exist for the court to refuse to open the proceedings
or leave the application without consideration in favour of a foreign court:
1. the dispute is between the same parties;
2. the dispute concerns the same subject;
3. the dispute is on the same grounds; and
4. the dispute is already under consideration in a foreign court.

B. PRE AND POST-NUPTIAL AGREEMENTS

5. VALIDITY OF PRE- AND POST-NUPTIAL AGREEMENTS

5.1 To what extent are pre- and post-nups binding within the
jurisdiction? Could you provide a brief discussion of the most
significant recent case law on this issue?
Pre-nuptial agreements are valid and enforceable under Ukrainian
legislation. A Ukrainian pre-nuptial agreement is described as a marriage
agreement and dealt with in chapter 10 of the Family Code of Ukraine. The
nub of any agreement will be a clause to misapply or vary Article 60 of the
Family Code, which creates the common joint property regime for spouses.
Therefore, there are three primary purposes of a marriage agreement:
• to regulate the division of common joint property arising from the
marriage;
• to regulate or exclude the division of common joint property arising
from any pre-marital cohabitation;
• to anchor governing jurisdiction and law.
The Family Code of Ukraine states that a marriage agreement may be
concluded between the persons who applied for the registration of marriage,
as well as between married couples. If it has been concluded before the
registration of the marriage, it shall come into effect from the date of the
state registration or the marriage. It shall not regulate the personal relations
of a married couple, or personal relations between the married couple
and children. A marriage agreement deals only with privity (property
relationships) and specifies the rights and duties of the spouses. A marriage
agreement may be cancelled on the demand of one of the parties only on
the basis of a judicial decision or by the mutual consent of both spouses.
The formalities for executing the agreement are minimal. Both parties
must attend before a Ukrainian notary public official and sign the agreement
in front of them. If required by the circumstances, an agreement in
Ukrainian and an official translation into the other language of any party
must be signed in front of notary public official. No lawyers, translators or
witnesses are required to be present or to sign the agreement. There is no
obligation for legal advice or full and frank disclosure of assets or liabilities.
There is also no obligation to show that either side has taken legal advice
and no obligation at this point to show that no undue pressure has been
put on either party. There is no assessment at this point of whether the
agreement is arguably fair.
It is possible under the Family Code to include expenses for children
in the main text of an agreement. This arrangement would make these
expenses enforceable in most other jurisdictions which allow provision for
children’s maintenance within the body of such agreements.
The Ukrainian courts do not recognise the doctrine of precedent and rely
only upon Ukrainian legislation (codes, laws). The judge deciding a case
may take into account interpretations of law stated by the Supreme Court of
Ukraine.
A Ukrainian pre-nuptial agreement can be challenged by the court on
the basis that it places one spouse in an ‘extremely unfavourable material
position’, under Article 93 Family Code of Ukraine. However, the question
for the court is whether the spouse has, as a result of an agreement, been
placed in a position significantly less favourable than the position they
would have been in under the Family Code.

C. Divorce, Nullity and Judicial SEPARATION

6. RECOGNITION OF FOREIGN MARRIAGES/DIVORCES

6.1 Summarise the position in your jurisdiction
Article 58 of the Law of Ukraine on International Private Law 2005 provides
that a marriage between citizens of Ukraine, marriage between a citizen
of Ukraine and a foreigner, marriage between a citizen of Ukraine and a
stateless person, registered outside of Ukraine under the law of foreign
country is valid in Ukraine, subject to the condition that the citizen of
Ukraine complied with the requirements of the Family Code of Ukraine and
concluded the marriage without the grounds of invalidity of marriage under
Ukrainian law.
Marriage between foreigners, marriage between a foreigner and a stateless
person and marriage between persons without citizenship, concluded under
the law of a foreign country are valid in Ukraine.
Foreign divorce is recognised in Ukraine on the basis of international
multilateral or bilateral agreements ratified by the Supreme Council of
Ukraine or under the principle of reciprocity.
The order of recognition of foreign divorce in Ukraine is provided in
Articles 399-401 of Civil Procedural Code of Ukraine.

7. DIVORCE

7.1 Explain the grounds for divorce within the jurisdiction (please also
deal with nullity and judicial separation if appropriate)
The Family Code of Ukraine envisages that if the spouses do not have
children, they may get a divorce in bodies of civil state acts registration.
If spouses have children they may get divorced only through court
proceedings.
The formal grounds for divorce are breakdown of the marriage,
breakdown of common housekeeping, failure of other spouse to perform
marital rights and obligations, physical or moral harm toward other
spouse or the children. In a case where one of the spouses does not give
his or her consent to the dissolution of the marriage, the court will give a
reconciliation period. After this period of time has elapsed, the court will
grant a divorce if it is found that the further joint life of the spouses and
continuance of their marriage is contradictory to the interests of either party
and the interests of their children. The marriage is considered to be dissolved
from the moment of registration of the divorce with the bodies civil state
acts registration if the marriage was dissolved by the body of registration of
civil status acts. If the marriage was dissolved by the court order the marriage
is considered to be dissolved from the moment the court order entered into
force.
Nullity of marriage
Upon the application of an interested person, the body of registration of
civil status acts nullifies the marriage if:
• the marriage was registered with a person who at the same time
remained in another registered marriage;
• the marriage was registered between people who are relatives in a
‘straight line’ relationship, as well as between siblings, brother and sister;
• the marriage was registered with a person who is recognised as
‘incapable’.
The marriage shall be nullified by the Ukrainian court order if:
• the marriage was registered without the free will of the wife or husband
(where a party to the marriage did not fully realise his/her actions and
was unable to control it);
• the registered marriage was fictitious;
The marriage may be nullified by the Ukrainian court order if:
• the marriage was concluded with a person under the age of consent and
legally not allowed to marry;
• the marriage was registered between an adopter and the adoptee
in violation of the requirements of art. 26 (5) of the Family Code of
Ukraine;
• the marriage was to a person with hidden serious illness or a disease
which is dangerous for the other spouse and (or) their descendants;
• the marriage was registered between cousins; between aunt and uncle
and nephew and niece;
Those who have the right to apply to the court for the nullity of
the marriage are spouses, other people whose rights are affected by the
registration of the marriage, parents, guardians, custodians, guardians of
‘incapable’ parties, the prosecutor and the custody and care body.
The marriage is considered to be nullified from the date of its state
registration.
Judicial separation
Article 119 of the Family Code of Ukraine provides that upon the
application of one or both spouses, the court may order a separate
arrangement for the residence of the parties in cases where there is inability
or unwillingness of a wife and (or) husband to live together. Before a court
grants a judicial separation, there are many factors to be taken into account.
These will include the current and future financial situations of both of the
spouses, accommodation and property, and dependent children and their
future needs and welfare.
Establishing a regime of judicial separation does not terminate the rights
and responsibilities of the spouses as established by the Family Code of
Ukraine or the rights and duties as are prescribed by a marriage agreement.
However, the judicial separation of spouses has some peculiarities:
(i) property acquired by one of the spouses during the period of judicial
separation is considered to be separate personal property;
(ii) a child born more than 10 months after the date of the judicial
separation will not be considered to be the child of the husband.
Judicial separation ceases in the event of reconciliation of family
relationships or by acourt order upon application of one of the spouses.

8. FINANCES/CAPITAL, PROPERTY

8.1 What powers does the court have to allocate financial resources
and property on the breakdown of marriage?
The Family Code of Ukraine determines the procedure for the division
of property acquired before, as well as during, the marriage between the
spouses upon divorce.
A ‘common joint property’ regime is the default position for the property
of spouses within Ukraine, established by Article 60 of the Family Code.
‘Separate personal property’, by contrast, are assets acquired prior to the
marriage, or by gift or for personal money (Article 57). If separate personal
property produces income during the marriage, that income will also be
separate personal property.
However, if an increase in the value of one spouse’s separate personal
property has been due to the efforts or contribution of the other spouse, that
separate personal property may be held as common joint property by the
court and the other spouse will be entitled to a share of it.
Property acquired by a man and a woman who live together as a family,
but who are not married (under a cohabitation regime), will be considered
joint property, unless a written agreement (marriage agreement) between
them provides otherwise.
The spouses may wish to vary this default regime in their agreement,
re-designating present and future separate personal property and common
joint property.
The court has a wide range of powers to share a spouse’s common joint
property. The court has the power:
(i) to share common joint property between the wife and husband;
(ii) to award indivisible items to one spouse unless otherwise agreed
between the parties;
(iii) to award assets relating to professional occupations (eg, musical
instruments; office, medical, photography equipment etc.) to the spouse
who used them in their professional activities. The cost of these things is
taken into account when awarding other property to the other spouse;
(iv) to award the other spouse a lump-sum as compensation instead of their
share in the joint common property, including a house, apartment and
land. However, the court may exercise this power only with the consent
of that spouse, except in cases foreseen by the Civil Code of Ukraine.
The awarding of monetary compensation is possible only if the second
spouse makes an advance deposit of the respective sum of money into
the court account;
(v) to recognise that some or all items of separate personal property are
common joint property or recognise that some or all items of common
joint property are separate personal property if the appropriate
circumstances are proven.
8.2 Explain and illustrate with reference to recent cases the court's
thinking on division of assets
The court practice in division of assets is generalised in the Decree of the
Plenum of Supreme Council of Ukraine dated 21 of December 2011 No.11.
The division of a spouse’s assets is carried out in accordance with
Articles 69-72 of Family Code of Ukraine and Article 372 of the Civil Code
of Ukraine. The value of property subject to division is determined by
agreement between the spouses, or is based on its actual value at the time of
the hearing.
If the marriage agreement has modified the statutory regime of joint
property, then a court must proceed and divide the property according to
the terms of any such agreement.
In resolving disputes between spouses it is necessary for the court to
decide on the amount of property which has been jointly acquired and find
out the source and time of its acquisition. Joint assets of spouses that are
subject to division may include any kind of property, except those excluded
from civil turnover, regardless of whose the property was purchased in.
Property owned by a spouse can be designated as joint property by
signing the parties signing a marriage agreement or recognised as such by
the court on the grounds that during the marriage the value of this property
has significantly increased due to the efforts of financial investnment of the
other spouse, or both.
Under the general rule of Article 70 of the Family Code of Ukraine, during
the division of the spouses’ joint property, the wife’s and husband’s shares
in the assets are equal unless otherwise provided for by agreement between
them or under a marriage agreement.
In resolving any dispute over the division of property the court may
deviate from equality of shares in circumstances that are of essential
importance, particularly if one party did not care about the material support
of the family, hid, destroyed or damaged joint property or spent property to
the detriment of his family.
A spouse’s share in the joint assets may be increased if children or
disabled adult children are living with him/her.

9. FINANCES/MAINTENANCE

9.1 Explain the operation of maintenance for spouses on an ongoing
basis after the breakdown of marriage
Under Article 76 of the Family Code of Ukraine, divorce does not release
spouses from maintenance obligations that originated during marriage.
A former spouse is obliged to support the other in certain circumstances
described in Article 75 of the Family Code of Ukraine if that spouse became
disabled during the marriage or within a year from the date of the marriage
breakdown; if the spouse is pregnant; raising a child under the age of three
or caring for a disabled child; is set to reach pension age within five years; or
in other certain cases listed in the Family Code.
9.2 Is it common for maintenance to be awarded?
Article 77 of the Family Code of Ukraine provides that spouses are free to
decide the manner of maintenance.
If the parties have not reached an agreement, maintenance may be
imposed by the court order with a certain percentage of the total net income
and/or a fixed sum of money. Alimonies are to be paid on a monthly basis.
The court has the discretion to increase or decrease these sums to reflect
other relevant circumstances. In certain circumstances, where the spouse
responsible for the alimony leaves the territory of Ukraine, they may be
obliged to pay alimonies in advance.
9.3 Explain and illustrate with reference to recent cases the court’s
thinking on maintenance
The Supreme Court of Ukraine has interpreted the provisions of the Family
and Civil code of Ukraine on the maintenance of spouses and decided that
divorce does not release a former spouse from their obligations in relation to
maintenance and a cohabitant spouse has the right to maintenance where
they are unable to work during cohabitation.

10. CHILD MAINTENANCE

10.1 On what basis is child maintenance calculated within the
jurisdiction?
According to the Family Code of Ukraine, after the breakdown of the
marriage, a parent is required to pay child support (alimonies). Maintenance
can also be paid under a support agreement. The Family Code of Ukraine
states that child support is to be imposed by the court allowing a certain part
of the total net income for one child or it could be fixed in money.
Pursuant to Article 182 of the Family Code of Ukraine, the court has
the discretion to increase or decrease the level of alimony to reflect other
relevant circumstances, such as the health and welfare of a child; the health
and welfare of the spouse responsible for paying the alimony; the availability
of other family members, presence of legally incapable wife (or husband)
and/or children from a new marriage, and other circumstances which may
be relevant for the court.
The Family Code of Ukraine provides that alimonies should not be
decreased lower than 30 per cent of the minimum level of wage for one child.
The minimum level of wage will be revised every year according to the law of
Ukraine on State Budget upon the establishment of a minimum living wage.

11. RECIPROCAL ENFORCEMENT OF FINANCIAL ORDERS

11.1 Summarise the position in your jurisdiction
A common and acknowledged method of enforcing foreign court orders
is according to international bilateral and multilateral treaties which exist
between Ukraine and other countries.
The enforcement proceedings available in each case depend on the terms
of the treaty or other arrangements that are in place between Ukraine and
the other country concerned.
The Civil Procedure Code of Ukraine 2005 defines the order of
enforcement of foreign financial orders in Articles 390-398.
In Ukraine, the judgment of an international court shall be enforced
during a period of three years from the moment the judgment comes into
force. An exception to this rule is periodical payments, which may be
enforced and collected during the whole period of sanction.
The principle of reciprocal enforcement of foreign court orders may be
applied only if there are no international bilateral and multilateral treaties
between Ukraine and the foreign country. The principle of reciprocal
enforcement of foreign court orders including financial orders is rather new
in Ukraine and Article 390 of the Civil Procedural Code of Ukraine stipulates
if the recognition and enforcement of foreign court order depends on the
principle of reciprocity, it is believed that it exists, unless proven otherwise.
The principle of reciprocity has only been applied in few court cases.
There is no special procedure for the enforcement of court orders,
including financial orders, on the principle of reciprocity as there is no list
of countries whose court orders will be enforced in Ukraine in accordance
with the principle of reciprocity. The general interpretation of the principle
of reciprocity under Ukrainian law means that if Ukrainian court orders
are enforced in a particular foreign country, the court orders of that foreign
country shall be enforced in Ukraine.

12. FINANCIAL RELIEF AFTER FOREIGN DIVORCE
PROCEEDINGS

12.1 What powers are available to make orders following a foreign
divorce?
Under Ukrainian law there is no special procedure allowing the receipt of
financial relief after a foreign divorce. After a foreign divorce, either spouse
may apply to the Ukrainian court to settle financial matters (eg, property
division, child alimony, maintenance obligations between spouses) if the
Ukrainian courts have jurisdiction to consider such matters on the general
basis provided by the Civil Procedural Code of Ukraine and the Law of
Ukraine on International Private Law.

D. CHILDREN

13. Custody/Parental Responsibility

13.1 Briefly explain the legal position in relation to custody/parental
responsibility following the breakdown of a relationship or marriage
The breakdown of a marriage does not influence the scope of parental rights
and obligations toward the child provided by the Family Code of Ukraine.
Even after the breakdown of a marriage, the parents have equal rights to
participate in the child’s upbringing. The parents retain the full scope of
personal non-property and property rights and obligations towards the
child. After the breakdown of the marriage each of the parents is obliged
to contribute towards the child’s maintenance until they attain the age of
majority (18 years in Ukraine) and in some circumstances maintain the child
after the age of 23 years old. Under Ukrainian legislation the parents are
also obliged to share additional expenses for the child, which may include
medical treatment and other costs for the improvement of the child’s health
and development of the child’s skills etc.
The parent who does not live with the child has a right to personal
communication with the child. The parent with whom the child lives has
no right to prevent the parent who lives separately from participating in
the upbringing of the child and communicating with the child unless such
communication negatively affects the normal development of the child.
The parents have the right to enter into an agreement dealing with the
implementation of parental rights and responsibilities of the parent who
lives separately. The agreement shall be in writing and notarised.
13.2 Briefly explain the legal position in relation to access/contact/
visitation following the breakdown of a relationship or marriage
The place of residence of child after breakdown of marriage
The place of residence of a child under the age of 10 is determined by the
parents’ mutual consent. The place of residence of a child who has reached
10 years is agreed by the mutual parents’ consent and the child. If the
parents live separately, the place of residence of a child who has reached 14
years of age is determined by the child.
If the parents cannot reach an agreement about the child’s place of
residence the dispute may be solved by custodian bodies or by the court.
The following circumstances are taken into account when considering
such a dispute: the parents’ attitude towards their parental obligations, the
personal feelings of the child towards each of the parents, the child’s age,
state of health, the financial conditions of each of the parents (ownership of
personal apartments), steady income, the living conditions of each parent,
the current marital status of each parent and the presence of other children
etc. Custodian bodies or the court are unlikely to allow the child to live with
a parent who has no independent income, is abusing alcohol or drugs or
who, by his/her immoral behaviour, may harm the development of child.
Visitation order
If the parent with whom the child lives prevents the parent who lives
separately from involvement with the child and the child’s upbringing and,
in particular, avoids the enforcement of the decision of custodian bodies, the
other parent may apply to the court for a visiting order.
In such a case the court determines the level of participation of the other
parent in the child’s upbringing: periodic and systematic access, the ability
to spend vacations together, visiting a child at his/her place of residence,
places and times for communication etc.
In a case of non-enforcement of a visiting order by the person with whom
child lives, the court, upon the application of the other parent, may order
the child to live with the parent who lives separately.

14. INTERNATIONAL ABDUCTION

14.1 Summarise the position in your jurisdiction
In 2006, the Supreme Council of Ukraine passed the Act of Ukraine on
Accession of Ukraine to the Convention on the Civil Aspects of International
Child Abduction. The Convention is applied between Ukraine and countries
that have accepted Ukrainian accession to this convention.
The Convention is enforced and executed in Ukraine according to the
Order of Execution in Ukraine of the Convention on the Civil Aspects of
International Child Abduction, adopted by the Decree of the Cabinet of
Ministers of Ukraine on 10 June 2006 No 952.
The application forms on child return and access to children and a list of
necessary documents are provided at the Decree of the Cabinet of Ministers
of Ukraine No 952.
The Competent authority in Ukraine to deal with the Convention is the
Ministry of Justice of Ukraine. Upon receipt of an application for the return
of a child, the Ministry of Justice will firstly take measures to obtain the
agreement of the other parent to return the child voluntarily. If the other
parent refuses to return the child voluntarily, the Ministry of Justice of
Ukraine, on behalf of the parent, can initiate court proceedings concerning
the child’s return.
The parents are also free to initiate proceedings regarding the return of
the child directly in a Ukrainian court without involving the Ministry of
Justice of Ukraine under Article 29 of the Convention.
All the actions and services of the Ministry of Justice of Ukraine,
including court representation, are free of charge. However, it is always
advisable to have a private lawyer to assist with the case and represent the
parent’s interests in the court.

15. LEAVE TO REMOVE/APPLICATIONS TO TAKE A CHILD OUT
OF THE JURISDICTION

15.1 Summarise the position in your jurisdiction
The general rules for removing a child outside the border of Ukraine are
provided in the Law of Ukraine On the Procedure for Leaving and Entering
Ukraine by Ukrainian Citizens adopted on 21 January 1994.
Under Ukrainian law, citizens who have not reached the age of 16 can
only travel outside of Ukraine with the consent of both parents (adoptive
parents) or guardians and accompanied by them, or by persons authorised
by them.
Otherwise, travelling outside of Ukraine where a Ukrainian citizen
has not attained the age of 16, is not accompanied by one parent or
accompanied by persons who are authorised by a parent is only possible
with the notarised consent of the other parent or both parents, indicating
the state of destination and the corresponding length of stay in this state.
A departure from Ukraine without notarised consent from the other
parent is possible when:
• the other parent is a foreigner or a stateless person, and this is
confirmed on the child’s birth certificate;
• the passport for travelling abroad or the child’s travel document shows
evidence of permanent residence outside Ukraine or evidence of consular
registration in Ukrainian embassies abroad. (Ukrainian nationals who
live abroad can rely on consular registration and the registration mark
of the Ukrainian embassy of ‘permanent residence abroad’ or ‘consular
registration’ in the child’s passport or travel document).
The child may travel abroad without the notarised consent of the other
parent in a case where they are able to show at the points of crossing of state
borders, an original document or notarised copy of one of the following:
• the death certificate of the other parent;
• a court order demonstrating the termination of the parental rights of the
other parent;
• a court order recognising that the other parent has ‘disappeared’;
• a court order recognising the other parent as incapable;
• a court order granting permission to travel outside Ukraine for a citizen
who has not reached the age of 16 and is without the consent and
support of the other parent;
• a certificate of birth issued by the bodies of civil status acts registration,
specifying that the record about the father was made on the basis of first
paragraph of Article 135 of the Family Code of Ukraine.
15.2 Under what circumstances may a parent apply to remove their
child from the jurisdiction against the wishes of the other parent?
If the other parent refuses to give notarised consent for removing a child
abroad, the only way to gain permission to take the child abroad is through
an application to a Ukrainian court.
While applying to a Ukrainian court, the parent shall prove that the
travel is in the best interests of the child (eg, travel to relatives, for rest,
tourism, education, improvement of health). It is necessary to indicate the
aim of travel, and the duration of travel, as proof of a present invitation for
travelling, hotel booking, tickets booking etc. The court gives permission
for travel specifically to some period of time and this permission relates to
specific travel.
If the applicant wishes to obtain permission to remove a child
abroad without the consent of the other parent for numerous trips, it is
recommended that the applicant ask the court to allow the making of a
travel document to remove a child from Ukraine without the consent of the
other parent and to allow for a parent temporary trips abroad with a child
without the consent and accompaniment of the other parent.
Upon consideration of an application, the court issues an order and may
grant permission to take the child abroad without the consent of the other
parent. To deny such a claim, the respondent must provide reasonable
evidence to demonstrate that a trip abroad does not meet the child’s interests,
the child’s stay with one parent harms the child, and/or that the other parent
does not participate in proper upbringing of the child and child support.
However, in practice. these circumstances are rarely proven and as a
general rule, permission is granted to take the child abroad.

E. Surrogacy and Adoption

16. Validity of Surrogacy agreements

16.1 Briefly summarise the position in your jurisdiction
Assisted reproductive technologies and surrogacy in particular, are legally
recognised in Ukraine by law and are regulated by the Family Code of
Ukraine 2002, the decree of the Ministry of Health Care of Ukraine No.
771 adopted on 23 December 2008 On the Approval of the Instruction
about the Order of Assisted Reproductive Technologies Application. As a
rule, in practice, in order to settle the arrangements for the surrogacy, the
parties conclude a surrogacy agreement which presents their consent to the
surrogacy arrangement. Ukrainian law is silent as to the necessity of signing
such a surrogacy agreement, its form, content and the party’s rights and
responsibilities under such agreement. Therefore the parties may upon their
own discretion decide whether to sign the surrogacy agreement and the
terms on which they would like to do so.
The content of this agreement shall not contradict the provisions of the
Family Code of Ukraine, or other acts of civil legislation.
It is necessary to point out some requirements for the successful
conclusion of surrogacy agreements which are necessary to secure its validity
under Ukrainian law:
• The surrogacy agreement should be concluded prior to the conception
of the embryo and its transference to the surrogate mother. A surrogacy
agreement concluded after the child’s conception may be considered as
an agreement on the transfer of a child and may be invalidated;
• A person cannot be the subject of a civil agreement, therefore the
wording of the subject of the surrogacy agreement cannot provide for
the transfer of a child or the transfer/relinquishment of parental rights;
• Assisted reproductive technologies may be used only by spouses who
have registered their marriage, consequently the surrogacy agreement
shall be concluded only by the spouses who have registered their
marriage (art. 123 of the Family Code of Ukraine 2002);
• The surrogate mother shall be an adult capable woman who has her
own healthy child, who has entered into the agreement freely and has
no medical contraindications. The surrogate mother shall be objectively
informed concerning the procedure of surrogacy treatment.
Special attention shall be paid to the wording of the surrogacy agreement
in relation to payments. The payments cannot be made for the transfer of
a child or the transfer or deprivation of the parental rights of the surrogate
mother, as this will conflict with Ukrainian legislation. At the same time,
Ukrainian law does not prohibit the provision of special remuneration
to the surrogate mother for the rendering of services of pregnancy and
childbirth and/or compensation of all reasonable expenses connected with
the rendering of such services, in particular costs for loss of salary, medical
treatment, medicines, clothes, housing etc. A surrogacy agreement is usually
made in simple written form.

17. Adoption

17.1 Briefly explain the legal position in relation to adoption in your
jurisdiction. Is adoption available to individuals, cohabiting couples
(both heterosexual and same-sex)?
Adoption procedure is regulated in Ukraine by Articles 207-242 of Family
Code of Ukraine and Decree of the Cabinet of Ministers of Ukraine dated 8
October 2008 No. 905 On Approval of the Procedure of the Adoption and
Supervision the Rights of Adopted Children.
An adoption can be made only by court order. The adopter of the child
must be a capable person over the age of 21 years, unless the adopter is a
relative of the child.
The adopter may be a person who is at least 15 years older than the child.
In the case of an adoption of an adult person, the age difference cannot be
less than 18 years.
Adopters may be spouses. However, adopters may not be a person of the
same sex. Legislation also establishes the possibility of one spouse adopting
a child if the other spouse does not want to become an adoptive parent. In
this case, the second spouse gives notarised consent to the adoption of the
child. With such a legal construction the other spouse only agrees to the
adoption, and does not acquire the legal status of the adoptive parentor the
rights and obligations of the adopter.
Individuals who are not married, but who cohabitat may adopt a child if
the court allows them to do so. A child may be adopted by a single man or
woman if the child has only a mother or a father who will lose their legal
connection with the child due to adoption. The number of children who
may be adopted by an adoptive parent is not limited.
The procedure of adoption is rather complicated and strictly regulated by
law.

F. COHABITATION

18. COHABITATION

18.1 What legislation (if any) governs division of property for unmarried
couples on the breakdown of the relationship?
Ukrainian law recognises cohabitation and allocates property rights to
cohabitating couples. Article 74 of the Family Code of Ukraine provides that
if a woman and man live as a family but are not married to each other or to
any other person, property acquired during their cohabitation belongs to
them as joint property, unless otherwise provided for by written agreement
between them. The provisions of Chapter 8 of the Family Code apply to the
property that is the subject of joint ownership by the cohabitating couple.
These provisions means that property acquired during cohabitation
belongs to the couple as common joint property. Although, in each case,
the fact of cohabitation must be proven if the matter regarding division of
property is put before the court. The fact of cohabitation may be established
if it is proven that parties lived together, have common housekeeping, and
were registered at the same place, rent an apartment together etc. According
to Ukrainian law, a cohabitating couple may conclude an agreement to
exclude the joint property regime and to agree a different property regime
and to regulate the order of disposition of the property.
This makes it all the more important that cohabitating spouses follow the
suggested alternative of Article 74, and designate separate personal property
and common joint property in any agreement.

G. Family Dispute Resolution

19. Mediation , Collaborative Law and Arbitration

19.1 Briefly summarise the non-court-based processes available in
your jurisdiction and the current status of agreements reached under
the auspices of mediation, collaborative law and arbitration
Arbitration
The non-court-based processes for the settlement of disputes which are
generally available in Ukraine are mediation and arbitration.
The availability of arbitration in family disputes is very limited in
Ukraine.
Under Ukrainian law the parties are not allowed to refer matters to an
arbitral tribunal for settlement if the dispute concerns immovable property;
disputes where one party is non-resident or disputes that arise from
family relations (with the exception of disputes that arise from a marriage
agreement).
So, the parties may only refer to arbitration disputes that arise from a
marriage agreement where both parties are residents of Ukraine and the
disputes do not concern immovable property.
Mediation
There is no legal basis for mediation in Ukraine. However, there are a
number of mediation centres that may assist parties in resolving their
dispute. Mediation is a sphere that is rapidly developing in Ukraine and a
numbers of laws are discussed nowadays in Ukraine that attempt to provide
legal regulation for mediation.
There is no legal regulation of agreements reached under the auspices of
mediation, collaborative law or arbitration in Ukraine.
In order to be enforceable and binding upon the parties, any agreement
reached between the parties in the course of mediation or arbitration must
meet the special and general requirements of the Family Code of Ukraine
(2004) and/or the Civil Code of Ukraine (2004) which apply to agreements
of this specific type..
19.2 What is the statutory basis (if any), for mediation, collaborative
law and arbitration in your jurisdiction? In particular, are the parties
required to attempt a family dispute resolution in advance of the
institution of proceedings?
Currently there is no legal basis for mediation and collaborative law in
Ukraine. The legal basis for arbitration in Ukraine is the Law of Ukraine on
Arbitral Courts adopted on 11 May, 2004. However, as described above, the
availability of arbitration in family disputes is very limited.
There is no requirement that the parties must attempt dispute resolution
before issuing court proceedings.
The parties are free to try prejudicial dispute resolution. Prejudicial
dispute resolution does not affect their right to apply directly to the court at
any time and any stage.

H. OTHER

20. CIVIL PARTNERSHIP/SAME-SEX MARRIAGE

20.1 What is the status of civil partnership/same-sex marriage within
the jurisdiction?
20.2 What legislation governs civil partnership/same sex marriage?
According to Article 21 of the Family Code of Ukraine, the family is
defined as a ‘union between a man and a woman who live together, who
are connected by common everyday life and who have mutual rights and
duties’. There is no legal allowance for same-sex marriage/civil partnership
in Ukrainian legislation.

21. CONTROVERSIAL AREAS/RAPIDLY DEVELOPING AREAS
OF LAW

21.1 Is there a particular area of the law within the jurisdiction that is
currently undergoing major change?
Recent changes of importance in the area of Family Law in Ukraine concerns
the application of assisted reproductive technologies.
The Supreme Council of Ukraine has recently adopted changes to the
Family Code of Ukraine, allowing an application for surrogacy treatment to
be made only by a married couple (a man and a woman).
The Supreme Council of Ukraine is currently actively discussing new
amendments regarding the application of ART, in particular, an upper
age limit of 51 years on the age of a woman who can apply for ART.
Furthermore, there is a restriction on the availability of surrogacy treatment
for foreigners, in particular, it is proposed that surrogacy treatment should
only be available to the citizens of Ukraine and foreigners – citizens of the
countries in which this method of assisted reproductive technology is not
prohibited by law, and in cases where foreigners live in a state other than
the state of their citizenship – by the law of the state of their residence. A
proposed obligatory precondition for making an application for surrogacy is
a genetic connection of the child to at least one of the future parents and an
absence of direct genetic connection of the child with the surrogate mother.
It is probable that these discussed amendments (albeit with some
corrections) will be adopted in law.
Recent changes also mean that the minimum age of marriage is now 18
years for both men and women.
21.2 Which areas of law are most out-of-step? Which areas would you
most like to see reformed/changed?
Ukrainian family law is one of most innovative and advanced within
Europe. Nevertheless, there are some areas which need to be reformed.
The execution of court orders for children or alimony payable by the
other spouse still needs to be reformed and innovated. In practice the
enforcement of court alimony orders is at a very low level.
The other area of family law which needs to be reformed is surrogacy.
The legal framework in Ukraine is rather developed compared with most
European countries, however, some issues still need to be addressed. The
majority of difficulties arise after the child’s birth and espceially when the
foreign parents encounter problems in getting the child abroad to their
home. Surrogacy is allowed only in 15 countries; all other counties forbid
surrogacy, and some even make the practice a crime or only allow surrogacy
under certain conditions. For these reasons, the parents often encounter
problems in getting their surrogate born child abroad and in having their
paternity recognised in the country of their residence.
The most common gaps in Ukrainian surrogacy legislation, which need
reform, include:
(i) To provide obligatory legal advice to parents regarding the legal status
of their surrogate-born child in Ukraine as well as in the country of the
parents’ residence, the possibility to recognise their paternity in the
country of their residence;
(ii) To provide legal regulation for surrogacy agreements: to define in law
the subject of such agreements and addressthe issue of payments under
the surrogacy agreement and, the order of execution of the agreement.
Ukraine needs to adopt a law preventing domestic violence and creating a
social network to counteract domestic violence. A draft of such a law is now
being debated at the Supreme Council of Ukraine.

Для того, чтобы приобрести книгу, пожалуйста, обращайтесь к сайту Thomson Reuters/Sweet & Maxwell:

http://www.sweetandmaxwell.co.uk/Catalogue/ProductDetails.aspx?productid=610526&recordid=5483

Юридическая фирма AGA Partners занимает достаточно уникальную нишу на украинском рынке юридических услуг — максимально возможно дистанцировавшись от украинской правовой системы и украинского правосудия, ее юристы консультируют в таких, казалось бы, слабо связанных отраслях, как международная торговля и арбитраж и семейное право. Об эффективности подобной бизнес-стратегии рассказала Аминат Сулейманова, управляющий партнер ЮФ AGA Partners.

— Какие тенденции клиентских запросов отмечаются в вашей практике в последнее время?

— У нас «бутиковая» компания с довольно узкой специализацией. Наша стратегия не предусматривает роста до уровня фирмы-гиганта. В связи с этим мы не расширяем штат и не открываем новые практики. На протяжении последних восьми лет мы неизменно фокусируемся на нескольких основных практиках: текущее юридическое сопровождение международного бизнеса, международный арбитраж, международное семейное право, Европейский суд по правам человека. Каждая из этих практик растет, но причиной тому являются не тенденции рынка, а усиление на нем наших позиций. Большинство наших клиентов в международном бизнесе и международном арбитраже — это компании, вообще не имеющие к Украине никакого отношения. Нанимают же они нас исключительно как профессиональных советников, глубоко разбирающихся в предмете, так, как нанимают, скажем, лондонские фирмы. К примеру, один из наших последних клиентов звонит нам то из Англии, то из Бразилии. Постоянно проживает он при этом в Австралии, встречались мы с ним один раз — в Москве, спор у него с российской компанией, а место арбитража — Лондон.

Кроме того, в компании активно развивается направление семейного права, особенно в его международном аспекте. Мы не столько специализируемся на бракоразводных процессах на Украине, сколько консультируем по семейным вопросам в нескольких юрисдикциях. Регулярно принимаем участие в подготовке мультиюрисдикционных брачных контрактов, в том числе с корпоративной составляющей (активы членов семьи находятся в различных юрисдикциях).

Мы уже зарекомендовали себя как профессиональные и эффективные советники, и к нам обращаются немало клиентов, в частности, направляемых нашими американскими, английскими, другими европейскими партнерами. Наши экспертные заключения по вопросам украинского семейного права, вспомогательных репродуктивных технологий и другим вопросам принимаются и высоко ценятся судами Великобритании, Ирландии, США. Мы участвовали в подготовке двух книг по международному семейному праву, изданных в Лондоне.

— Почему вы решили сосредоточиться именно на этих практиках?

— Мотивы выбора не случайны. Проанализировав в свое время ситуацию на рынке и свои предпочтения, я пришла к выводу, что мне не нравится украинское правосудие. Работа с нашими судами в долгосрочной перспективе ведет к разочарованию в профессии. Практиковать чистое право в его академическом, сублимированном виде позволяет консалтинг, причем в сфере именно международного права. Мы отказались от украинских судов в пользу международного арбитража. Нам удалось свести свою практику к минимальному участию в национальных судах, что мы делаем в исключительных случаях и только в практике семейного права. Выбранная специализация позволяет нам наслаждаться профессией.

— В чем залог эффективности вашей бизнес-стратегии?

— Залог эффективности юридической фирмы я вижу в двух вещах. Это качественная и честная по отношению к клиенту работа и здоровая атмосфера внутри самой фирмы. Возможно, меня назовут идеалисткой, но именно эти две составляющие позволяют мне любить и наслаждаться моей профессией уже много лет, при этом и фирма, возглавляемая мной, успешно развивается. На протяжении восьми лет мы наращиваем наши обороты, укрепляем позиции, при этом никогда не идем на компромиссы в вопросах этики стиля нашей работы. За все эти годы у нас нет ни одного случая конфликта с клиентами, сколько-нибудь серьезного недовольства с их стороны. Нам приятно находиться в атмосфере взаимопонимания с клиентами и работать с ними годы. Лояльность клиентов по отношению к нам превышает 90 % . Не последнюю роль здесь играет то, что мы никогда не даем неисполнимых обещаний, дополнительных гарантий и т.п. Скажем, в случаях с арбитражными спорами мы всегда честно говорим о шансах на победу и правовой позиции и нередко отговариваем от затеи судиться, понимая, что затраты на такую процедуру будут велики, а шансы на победу — минимальны. С одной стороны, мы, конечно, лишаемся довольно крупного гонорара за ведение арбитража, но честные взаимоотношения с клиентом нам гораздо важнее и в долгосрочной перспективе более выгодны. Высшее проявление эффективности — это ощущение комфорта и удовлетворения команды от того, чем и как она занимается. У нас всех есть это ощущение.

— Одна из «больных» тем последних лет — гонорарная политика. Насколько ваши клиенты финансово дисциплинированны?

— В нашей фирме оплата гонораров составляет 99,9 %. При этом никогда клиенты не обсуждают и не возражают против оплаты уже выставленного счета. Безусловно, такие моменты обговариваем на этапе формирования цены услуги, но мы всегда приходим к компромиссу, который исполняется неукоснительно. Крайне редкие случаи неоплаты имеют место только с новыми клиентами, и суммы всегда незначительны. В таких ситуациях мы никогда не занимаемся принудительным взысканием денег и отпускаем недобросовестных клиентов с миром. Основной системой формирования гонорара была и остается система почасовой оплаты. Многолетняя адвокатская мировая практика доказала честность, прозрачность и справедливость именно такой системы. Мы применяем ее в 70 % случаев. Исключение составляют дела, связанные с рассмотрением споров в международном арбитраже, где мы используем фиксированный гонорар и success fee.

— А какие общие тенденции вы можете отметить на украинском рынке юруслуг?

— Сегодня на рынке юридических услуг мне кажется наиболее заметной тенденция к возвращению использования юридических фирм как инструментов передела собственности. Впрочем, это явление было всегда. Просто поменялись основные игроки и «проводники». Это не «примета времени», это «примета рынка».

Нас ожидает еще более грандиозный спрос украинского бизнеса на международное структурирование компаний и оптимизацию налогообложения. Налоговое бремя в стране нарастает, и, вполне естественно, что даже те предприниматели, которые никогда ранее об этом не задумывались, начинают искать пути оптимизации.

Нас ждет волна слияний и поглощений, но, в отличие от корпоративных войн прошлых лет, не уверена, что по этому поводу будет много судов. Основные судебные споры будут лежать, как мне кажется, либо в политической плоскости, либо в налоговой.

Не буду судить, хорошо это или плохо, могу лишь сказать, что наша компания и я лично всегда стремились дистанцироваться от этих процессов и заниматься чистым правом в его академическом смысле.

(Беседовал Алексей НАСАДЮК,
«Юридическая практика»)

Можна простежити, що держави з найрозвиненішою системою міжнародного арбітражу у світі існують лише за умови сильної та незалежної судової влади, яка позбавлена пережитків корупції та тиску чиновницького апарату. В сучасній Україні нам необхідно ясно усвідомити цей очевидний взаємозв’язок для можливості створення сильної арбітражної юрисдикції.

«Варто відзначити нещодавні позитивні зміни у законодавчій сфері» 

Незважаючи на певні проблеми, які існують в Україні, варто відзначити нещодавні позитивні зміни у законодавчій сфері та громадській діяльності, де створено організації, метою яких є популяризація та розвиток України як сприятливої арбітражної юрисдикції.

Особливості арбітрабельності спорів між державними підприємствами. Законодавство України не передбачає спеціальних норм, які б забороняли передавати певні спори на розгляд міжнародного арбітражу, тому участь державних підприємств можлива та допустима. Однак існують певні обмеження в національному законодавстві України, які здебільшого стосуються питання об’єкта спору, але тим не менше, частіше, виникають у спорах між державними підприємствами.

Оскільки арбітраж за своєю суттю є аналогом третейського суду (див. абз. 1 ст. 2 ЗУ «Про МКА»), певні спори не можуть бути передані до його розгляду з урахуванням вимог ч. 2 ст. 12 ГПК України, а саме: спори про визнання недійсними актів, а також спорів, що виникають при укладенні, зміні, розірванні і виконанні господарських договорів, пов’язаних із задоволенням державних потреб.

Показники, що впливають на вибір арбітражу. Вибір арбітражного суду насамперед залежить від спеціалізації арбітражного інституту та кваліфікації арбітрів для розгляду тих чи інших спорів. Так, арбітраж, який буде розглядати спір, визначається за принципом найтіснішого зв’язку з правом, застосованим до тих чи інших правовідносин, з огляду на практику розгляду відповідної категорії справ.

Принципове значення безумовно матимуть доступність та відкритість арбітражу, вибір місця та можливість заочного розгляду, дієвість механізмів забезпечення позовних вимог, прозорості арбітражного процесу та можливості виконання рішень арбітражу.

Вимоги до арбітра: переваги сторін. Загальні нариси вимог до арбітра можна простежити в двох основних джерелах – це національне законодавство країни арбітражу та регламент інституції. Узагальнюючи джерела з досвідом практикуючого юриста, можна виокремити наступні чинники, на які зважають сторони або їх представники при виборі арбітра. Це:

– кваліфікація та професіоналізм арбітра як основа делегованих функцій із розв’язання спору;

– незалежність і неупередженість арбітра як запорука об’єктивного розгляду справи;

– національність, громадянство та рідна мова арбітра як необхідний зв’язок для розуміння національних особливостей сторони в процесі. 

Іван Касинюк

"Юридична газета" № 14 від 2.04.13 р.

Старший юрист, адвокат ЮФ AGA Partners

A: JURISDICTION AND CONFLICT OF LAW

1. SOURCES OF LAW

• What is the primary source of law in relation to the breakdown of marriage and
  the welfare of children within the jurisdiction?

The provisions on the breakdown of marriage and welfare of children are mostly detailed in the chapters II-IV of the Family Code of Ukraine 2002. A child protection law in the Ukraine is based on the Constitution of Ukraine and on the Convention on the Rights of the Child. Some provisions on welfare in the Convention on the Rights of the Child have been codified in the Family Code of Ukraine and in the law on the Protection of Children.

The Ukraine ratified the Convention on the Rights of the Child in 1991. International conventions (treaties) that have been ratified by the Verhovna Rada of Ukraine are a substantial part of the Ukrainian legislation and, therefore, the Convention is a part of the Ukrainian law. In fact, if the Ukrainian law on the Protection of Children conflicts with the Convention, the international law will apply.

• Which are the main statutes governing matrimonial law in the jurisdiction?

The Ukraine is a civil law jurisdiction. The overarching code of Ukrainian civil law is the Civil Code of Ukraine 2003, which is supplemented by the Family Code of Ukraine 2002. The Ukrainian courts rely upon the codes, and there is no formally recognised doctrine of precedent.

The Family Code of Ukraine 2002, determines the principles of marriage, personal non-property and property rights, the duties of the married couple, the content of personal non-property and property rights, and the duties of parents and children, foster parents and adopted children and relatives.

Pursuant to Article 1 of the Civil Code of Ukraine 2003, civil legislation regulates personal non-property and property relations (civil relations) based on judicial equality, free will expression and property independence of their participants. The matrimonial relationship is a substantial part of civil legislation.

2. JURISDICTION

•    What are the main jurisdictional requirements for the institution of proceedings in relation to divorce, property and children?

The Civil Procedural Code of Ukraine 2005 aims at the just and timely consideration and settlement of family cases in the courts of Ukraine for the protection of rights and the freedom and interests of the persons involved. The courts consider cases on the protection of violated, non-recognised or disputed civil rights and freedom or interests.

A separate chapter in the Civil Procedure Code defines the procedure for cases involving the participation of foreigners. Pursuant to family disputes, they have procedural rights and duties equally with natural persons of the Ukraine.

The representative of parties to civil proceedings may be an attorney or another person who is over eighteen years of age and has civil procedural capability with certified authorities, and will be representative in court, except in cases where personal participation required.

The choice of jurisdiction, according to Ukrainian legislation, has some peculiarities where one of the spouses is not a Ukrainian national. In this instance, the Ukrainian citizen living in the Ukraine or abroad may apply to a Ukrainian court only in specific cases, namely:

• if the spouses indicated the jurisdiction of the Ukrainian courts in their agreement;
• if the defendant spouse has their residence, immovable or movable property, in the territory of Ukraine;
• if the ground for the claim took place in the territory of the Ukraine (eg, the pre-nuptial agreement was concluded in the territory of the Ukraine; the spouses got married in the territory of the Ukraine);
• in other cases foreseen by the international agreements and laws of the Ukraine.

A Ukrainian citizen is also obliged to apply to a Ukrainian court if the dispute concerns real estate located in the territory of the Ukraine. In the case where both spouses are nationals of the Ukraine, they may apply to a Ukrainian court irrespective of their habitual residence.

3. DOMICILE AND HABITUAL RESIDENCE

•   Explain the concepts of domicile and habitual residence as they apply to the jurisdiction.

The civil jurisdiction regime in the Ukraine is formally based on the principle of conclusiveness and does not affect habitual residence. 

Freedom of movement and choice of the place of residence in the territory of the Ukraine shall be guaranteed to the citizens of the Ukraine, foreigners and stateless persons who stay in the Ukraine legally. Registration of the place of residence or temporary address of the person or the absence of such shall not be a condition or grounds for exercising the rights and freedoms provided for by the Constitution, laws or international agreements of the Ukraine.

According to the law of the Ukraine on Freedom of Movement and Free Choice of Place of Residence in Ukraine 2004, habitual residence is normally understood as the place of permanent residence or, in case of absence, the place where the person resides for over six months of the year.

A claim to the Ukrainian court may be initiated in respect of the habitual residence of respondent or the habitual residence of the plaintiff in alimony, paternity and/or divorce cases.

Foreigners and stateless persons are eligible to apply to the courts of the Ukraine for the protection of their rights, freedom or interests. The procedural capacity and capability for foreigners in Ukraine are equal to Ukrainian citizens and determined according to Ukrainian legislation.

4. CONFLICT OF LAW/APPLICABLE LAW TO BE APPLIED

•   What happens when one party applies to stay proceedings in favour of a foreign jurisdiction? What factors will the local court take into account when determining forum issues?

In the case where one of the parties during a Ukrainian court proceeding applies in favour of foreign jurisdiction, it is for the court only to decide whether it is in position to have jurisdiction over the dispute.

According to the law of Ukraine on International Public Law 2005, parties may independently choose the law that shall apply to legal relations. The choice of law shall be clear follow directly from the actions of the parties to legal proceeding.

Application of a norm of a foreign state shall not be limited, by reason of the fact that this norm is part of public law. While determining the applicable law, the court shall be guided by the interpretation of norms and notions according to the law of the Ukraine, unless otherwise is envisaged by law. If the content of the legal norms of a foreign state has not been established in reasonable time, the law of the Ukraine shall apply.

The court shall apply foreign law regardless of whether the law of the Ukraine is applicable to similar legal relations in the respective foreign state, except for cases where the application of the law of a foreign state on a mutual basis is envisaged by a law of the Ukraine or an international agreement of the Ukraine.

In the absence of a pre-nuptial agreement on applicable law, it is for the court to initially seek to apply the following:

• the shared national law of the spouses (if both are foreign nationals); or in the absence of this;
• the law of the state where the spouses had their last common place of residence, provided that one spouse remains there and is a national; or in the absence of this;
• the law of the state most closely connected with the spouses.

B: PRE AND POST-NUPTIAL AGREEMENTS

5. VALIDITY OF PRE AND POST NUPTIAL AGREEMENTS

•    To what extent are pre and post-nups binding within the jurisdiction? Could you provide a brief discussion of the most significant recent case law on this issue?

Pre-Nuptial agreements are valid and enforceable under Ukrainian legislation. Spouses may indicate the jurisdiction of the Ukrainian courts in their agreement.

A Ukrainian pre-nuptial agreement is described as a carriage contract and dealt with in chapter 10 of the Family Code of Ukraine. The nub of any agreement will be a clause to misapply or vary Article 60 of the Family Code, which creates the common joint property regime for spouses.

Therefore, there are three primary purposes of a marriage agreement:

• to regulate the division of common joint property arising from the marriage;
• to regulate or exclude the division of common joint property arising from any pre-marital cohabitation;
• to anchor governing jurisdiction and law.

The Family Code of Ukraine states that a marriage agreement may be concluded between the persons who applied for the registration of marriage, as well as between married couples. If it has been concluded before the registration of marriage, it shall come into effect from the date of the state registration of marriage. It shall not regulate the personal relations of a married couple, or personal relations between the married couple and children. A marriage contract is dealt only with privity (property relationships) and specifies the rights and duties of the spouses. A marriage contract may be cancelled on the demand of one of the parties only on the basis of a judicial decision or by mutual consent of both spouses.

There is undoubtedly an incentive for the higher net worth divorcing spouse to seek a watertight pre-nuptial agreement to reduce the impact of the law, whilst still allowing them to enjoy its comparative benefits. The comparative harshness of the jurisdiction to the lower net worth spouse is important to consider, as it is against this subjective standard that a pre-nuptial agreement will be judged for whether it places a lower net worth spouse in ’an extremely disadvantageous material situation’. If the metaphorical bar is low, a marriage agreement that appears objectively unfair may still survive, to the benefit of the higher net worth client.

The formalities for executing the agreement are minimal. Both parties must attend before a Ukrainian notary public official and sign the agreement in front of them. If required by the circumstances, an agreement in Ukrainian and an official translation into the other language of any party must be signed in front of notary public official. No lawyers, translators or witnesses are required to be present or to sign the agreement. There is no obligation for legal advice or full and frank disclosure of assets or liabilities. There is also no obligation to show that either side has taken legal advice and no obligation at this point to show that no undue pressure has been put on either party. There is no assessment at this point of whether the agreement is arguably fair.

It is possible under the Family Code to include children expenses in the main text of an agreement. This arrangement would make these expenses enforceable in most other jurisdictions which allow provision for children’s maintenance within the body of such agreements.

The Ukrainian courts do not recognise the doctrine of precedent and rely only upon Ukrainian legislation (codes, laws). The judge deciding a case may take into account interpretations of law stated by the Supreme Court of Ukraine.

A Ukrainian pre-nuptial agreement can be challenged by the court on the basis that it places one spouse in an ‘extremely unfavourable material position’, under Article 93 Family Code of Ukraine. However, the question for the court is whether the spouse has, as a result of a pre-nuptial, been placed in a position significantly less favourable than the position they would have been in under the Family Code.

C: Divorce, Nullity and Judicial SEPARATION

6. RECOGNITION OF FOREIGN MARRIAGES/DIVORCES

• Summarise the position in your jurisdiction.

The Law of Ukraine on Private International Law 2005 sets the procedure for the regulation of private legal relations which are related through at least one of their elements to one or some legal orders different from the Ukrainian legal order and includes the material aspects of foreign marriages/divorces recognition.

Article 58 on The Law of Ukraine on Private International Law states that marriage  recognised by the law of foreign state, regardless of the nationality of spouses, is valid and enforceable in the Ukraine.

The applicable law of the spouses specifies the procedure of divorce/annulment of marriage(Article 63 of the law of the Ukraine of Private International Law)

Documents issued by the authorised bodies of foreign states according to the set form shall be valid in the Ukraine in the case of their legalisation, unless it is otherwise envisaged by a law or an international agreement of the Ukraine.

7. DIVORCE

•    Give an explanation of grounds for divorce within the jurisdiction (please also deal with nullity and judicial separation if appropriate).

Under the law of the Ukraine of Private International Law, the divorce matters of spouses shall be regulated by personal joint law or, in the case of its absence, by the law of the state where the spouses had their last place of residence, provided at least one spouse resides in that state, or in case of that absence, by the law of the state most closely connected with the spouses. In any case, the choice of law during the divorce procedure is restricted by the personal law of one spouse.

The Ukraine follows the regional trend of offering considerable advantages to a higher net worth spouse seeking to guard against the possibility of future divorce. The breakdown of marriage is the only formal ground for divorce. Even without a pre-nuptial agreement, the jurisdiction demands strictly limited obligations for maintenance and a refusal to consider assets invested in offshore trusts or companies.

The Family Code of Ukraine envisages that, for breaking marriage relations, the interested party shall apply to the body of state civil state acts registration and, in some cases, to the court. While settling a family dispute the court, on the application of the interested party, may take into account local custom as well as the customs of the national minority that either parties or one of them refers to, if the customs do not contradict the requirements mentioned in the Family Code, other laws of the Ukraine and public moral.

The court is not obliged to enquire about the reason(s) for divorce and the spouses can apply for divorce on the ground of mutual consent. In a case where one of the spouses does not give their consent to the dissolution of the marriage, the court will give a reconciliation period. After this period of time has elapsed, the court will establish irretrievable breakdown and grant a decree. The marriage is finally dissolved on registration of the divorce in the state civil state acts registration.

The circumstances where a marriage may be nullified by the Ukrainian court are:

the marriage was concluded with a person under the age of consent and legally not allowed to marry;

• the marriage was registered with a previously married person;
• the marriage exists as a result of mental or physical violence;
• the marriage was registered between an adopter and the adopted;
• the marriage is with person who has concealed a serious disease to the other spouse;
• 6the marriage is without the free consent of the spouses (a person during the marriage did not fully realise their actions and were unable to control it).

Article 119 of the Family Code of Ukraine provides the court with the option for both or one of the spouses, on their demand, to assign a judicial separation of habitual residence. The court also has the power to reverse a judgment. Before a court grants a judicial separation, there are many factors to be taken into account. These will include the current and future financial situations of both of the spouses, accommodation and property and dependent children and their future needs and welfare.

The judicial separation of spouses has some peculiarities. Property acquired by one of the spouses during the time of the judicial separation is considered to be separate personal property. A child born after the expiration of 10 months from the day of the judicial separation will not be considered to be from the husband.

8.         FINANCES/CAPITAL, PROPERTY

• What powers does the court have to allocate financial resources and property on the breakdown of marriage?

The Family Code of the Ukraine determines the procedure for the division of property acquired before, as well as during the marriage, between the married couple after divorce.

A ‘common joint property’ regime is the default position for the property of spouses within the Ukraine, established by Article 60 of the Family Code. The court is in a position to have full power to allocate property and financial resources on the territory of the Ukraine. The court is likely to find that assets placed offshore in foreign companies or trusts are beyond its jurisdiction.

‘Separate personal property’, by contrast, are assets acquired prior to the marriage, or by gift or for personal money (Article 57). If separate personal property produces income during the marriage, that income will also be separate personal property.

However, if an increase in the value of one spouse’s separate personal property has been due to the efforts or contribution of the other, that separate personal property may be held as common joint property by the court and the other spouse will be entitled to a share of it.

It is stipulated that the property acquired by a man and a woman who live together as a family, but who are not married (cohabitation regime), will be common considered joint property, if it is not otherwise set by a written agreement (marriage contract) between them.

The spouses may wish to vary this default regime in their agreement, re-designating present and future separate personal property and common joint property.

• Explain and illustrate with reference to recent cases the court's thinking on
  division of assets.

On 21 of December 2007, the Supreme Court of the Ukraine interpreted the provisions of the Family and Civil Code of the Ukraine on the division of assets and stated that divorce itself does not effect a regime of the common joint property of the spouss. Divorce may effect a regime of the joint property in following cases only:

• where the spouses dispose their property;
• where the spouse after divorce evaluate the sum of the common joint property;
• where the court determines the actual value of the joint property of the spouses;
• where the court considers the family debts of the spouses during the procedure of division of property of the spouses.

9.       FINANCES/MAINTENANCE

• Explain the operation of maintenance for spouses on an ongoing basis after the
  breakdown of marriage.

Article 76 of the Family Code of Ukraine determines that divorce does not make spouses free from maintenance obligations that originated during marriage. A former spouse is obliged to support the other in certain cases described in Article 75 of the Family Code of Ukraine if that spouse became disabled (ie, unable to work) during the marriage or within a year from the day of the marriage breakdown; if the spouse is pregnant; raising a child under the age of three or caring for a disabled child; is set to reach pension age within five years; or in other certain cases listed in the Family Code.

• Is it common for maintenance to be awarded?

Spouses are obliged to support each other materially during marriage, as well as after divorce. Article 77 of the Family Code of Ukraine provides that spouses are free to decide the manner of maintenance. The provision of maintenance is also possible through an agreement of a fixed sum of money or in natural (material) form. The family code assigns spouses support (alimonies) that are imposed by the court with a certain percentage of the total net income and to be fixed in money. Alimonies are to be paid on monthly basis. The court has the discretion to increase or decrease these sums to reflect other relevant circumstances. In certain circumstances, where the spouse responsible for the alimony leaves the territory of the Ukraine, they may be obliged to pay alimonies in advance.

• Explain and illustrate with reference to recent cases the court’s thinking on
  maintenance.

The Supreme Court of Ukraine interpreted the provisions of the Family and Civil code of Ukraine on the maintenance of spouses and stated that divorce does not make a former spouse free from the obligations of maintenance and a cohabitant spouse has the right to maintenance where they are unable to work during joint habitation.

10.    CHILD MAINTENANCE

•    On what basis is child maintenance calculated within the jurisdiction?

According to the Family Code of Ukraine, after the breakdown of the marriage, the parent is required to pay child support (alimonies). Maintenance is also possible through a support agreement. The Family Code of Ukraine states that child support is to be imposed by the court allowing a certain percentage of the total net income for one child or it could be fixed in money.

Pursuant to Article 182 of the Family Code of Ukraine, the court has the discretion to increase or decrease the sum of alimonies to reflect other relevant circumstances, such as the health and welfare of a child; the health and welfare of the spouse responsible for paying the alimonies; the availability of other family members, children, availability of legally incapable wife(husband) and/or children from new marriage and other circumstances which may be relevant for the court.

The Family Code of Ukraine provides that alimonies should not be decreased lower than 30% of the minimum level of wage for one child. The minimum level of wage will be revised every year according to the law of the Ukraine upon the establishment of a living wage and a minimum wage.

11. RECIPROCAL ENFORCEMENT OF FINANCIAL ORDERS:

• Summarise the position in your jurisdiction.

A variety of international bilateral and multilateral treaties exist between the Ukraine and other countries, which provide the enforcement of maintenance orders made in the Ukraine and vice-versa. Maintenance is defined as periodical payments. Sometimes it may include capital lump sums. The reciprocal enforcement proceedings available in each case depend on the terms of the treaty or other arrangements that are in place between the Ukraine and the other country concerned. Ratification of such treaty by Verhovna Rada of the Ukraine is a mandatory requirement.

The Civil Procedure Code of Ukraine 2005 defines two different procedures for the recognition and execution of a decision of the foreign court. The first establishes the order of execution with force and second on a voluntary basis.

In the Ukraine, the judgment of the international court is fully transportable only during a period of three years. An exclusion to this rule is periodical payments, which may be collected during a period of sanction (Articles. 390, 391 of the Civil Procedure Code of Ukraine). Due to the civil legislation of the Ukraine, it is necessary to commence a civil petition action in the local court of a general jurisdiction of the Ukraine to seek enforcement of a foreign judgment. Enforcement by this method is generally limited to the enforcement of a lump sum or costs orders.

12. FINANCIAL RELIEF AFTER FOREIGN DIVORCE PROCEEDINGS

• What powers are available to make orders following a foreign divorce?

According to Article 398 of the Civil Procedure Code of Ukraine, after granting a positive decision, the court issues a writ on execution. The writ should be forwarded by the applicant to the execution authority of Ukraine, according to the law of the Ukraine on the Execution Procedure 1999. This law defines conditions and procedures for the execution of decisions of the courts, including divorce which, according to the law, shall be subject to forced execution in the case of their voluntary non-fulfilment.

The execution authority has powers which are strictly limited by the content of the Ukrainian court decision and which may also be granted solely on foreign court orders. 

Generally, the following legal measures for the forced execution of decisions are envisaged by the Ukrainian court as follows:

• the imposition of a penalty on the debtor's property;
• the imposition of a penalty on the debtor's salary (earnings), incomes, pensions, grants;
• a seizure from the debtor, and transmission to the beneficiary, of some of the things indicated in the decision;
• other measures stipulated by the decision.

D: CHILDREN

13. INTERNATIONAL ABDUCTION

• Summarise the position in your jurisdiction.

The Ukraine follows a global trend of child protection. Firstly, the Ukraine ratified UN Convention on the Rights of a Child since 1991.

In 2006, Verhovna Rada of Ukraine passed the Act of Ukraine on Accession of Ukraine to Convention on the Civil Aspects of International Child Abduction.

The objectives of the present Convention are to secure the prompt return of children wrongfully removed to or retained in any contracting state and to ensure that the rights of custody and access under the law of one contracting state are effectively respected in the other contracting states.

Contracting states, including the Ukraine, shall take all of the appropriate measures to secure within their territories the implementation of the objectives of the Convention. For this purpose they shall use the most expeditious procedures available.

14. LEAVE TO REMOVE/APPLICATIONS TO TAKE A CHILD OUT OF THE JURISDICTION.

•      Summarise the position in your jurisdiction.

Pursuant to Article 66 of the law of the Ukraine on International Private Law, the rights and duties of a child and their parents are determined by the personal law of a child and the parents or according to that law which is closest to the relevant relationships and is favourable for the child.

The private law of a child shall be the law of the state in which they are a citizen. If it is impossible to determine the applicable law, the law that is closest to the private legal relations of child shall apply. The law applicable to the private legal relations on the basis of conflict rule shall not be determined if an international agreement of the Ukraine envisages the application to the respective relations of material legal norms.

In cases envisaged by the law, the participant(s) of legal relations may independently choose the law that shall apply to their legal relations. The choice of the law shall be clear or follow directly from the actions of parties to the legal proceeding, the conditions of legal the proceedings or the circumstances of the case that are considered as a unity, unless otherwise is envisaged by law.

The choice of law, or a change from the previously chosen law, conducted after the commitment of legal proceedings have a reverse action and are valid from the moment of conducting the legal proceeding.

•       Under what circumstances may a parent apply to remove their child from the
         jurisdiction against the wishes of the other parent?

The court is in a position to decide whether it has jurisdiction to decide family disputes between the parents and the law of a child that is to be applied. The court relies upon article 66 of the law of the Ukraine on International Private Law and determines the most favourable and closest law for the child.

Exclusively, the courts of the Ukraine shall consider the cases with the participation of foreigners, provided that both parties to the case with regard to the legal relations between the parents and the children reside in Ukraine.

E: COHABITATION

15. COHABITATION

• What legislation (if any) governs division of property for unmarried couples on the breakdown of the relationship?

The main source of law on cohabitation in the Ukraine is the Family and Civil Code of Ukraine. The Ukraine has moved away from the most former Soviet states in its law on cohabitation. Under Article 74 of the Family Code, property acquired during any joint cohabitation within the Ukraine belongs to the parties by right of common joint property, unless otherwise provided for in an agreement. The effect of this, for parties who subsequently marry, is to widen the bracket of common joint property beyond assets acquired within the marriage to include those acquired while cohabiting.

In practice the Family Code has created a situation where, in the absence of a pre-nuptial agreement, the divorcing spouses apply for division of their assets (including assets arising from cohabitation) to a notary public officer. However, the notary lacks the power to rule on the status of any property that is not officially registered as being held in joint names. The notary must, therefore request a court decision. The court will then attempt to determine when any cohabitation began. This is not aided by the lack of either a formal Family Code test or a settled precedent. In practice this is settled evidentially on the basis of demonstrable joint property purchases while cohabiting or by witness testimony. The relevant period of cohabitation may be found to have begun abroad.

There must also be consideration for all property against Article 57, which defines ‘separate personal property’.

The cumulative effect of this is to introduce delay and uncertainty as to what will be held personal and what will be commonly shared. This makes it all the more important that the parties follow the suggested alternative of Article 74, and designate separate personal property and common joint property in an agreement.

F: OTHER

16.  CIVIL PARTNERSHIP/SAME SEX MARRIAGE

• What is the status of civil partnership/same sex marriage within the jurisdiction?

According to Article 21 of the Family Code of the Ukraine, the family is defined as solely between a man and a woman who live together, who are connected by common everyday life and who have mutual rights and duties. Legislation for same-sex marriages in the Ukraine will probably not happen in the near future, due to a current legislative ban on same-sex marriage.

• What legislation governs civil partnership/same sex marriage?

There is no provision for gay marriage/civil partnership in Ukrainian legislation.

17. CONTROVERSIAL AREAS/RAPIDLY DEVELOPING AREAS OF LAW

• Is there a particular area of the law within the jurisdiction that is currently undergoing major change?

The government recently initiated changes to the Civil Code of Ukraine to ensure the effective and efficient handling of cases by the courts of the Ukraine on international child abduction.
The aims and objectives of the draft law is to facilitate the use by the Ukrainian courts of the Convention on the Civil Aspects of International Child Abduction, and to ensure an effective and efficient review of the relevant categories of cases in the interests of a child. The document particularly establishes rules of jurisdiction and determines the content of the statements, especially the cases for the return of a child who has not reached the age of sixteen under the Convention on the Civil Aspects of International Child Abduction. The bill also defines a list of issues which the court decides and the grounds for refusal to return the child, as well as the timing of cases at the courts of first instance and appellate courts.

The draft law is intended to create legislative conditions for the effective implementation of the Ukraine's international commitments under the Hague Convention on the Civil Aspects of International Child Abduction 1980.

• Which areas of law are most out-of-step? Which areas would you most like to see reformed/changed?

Ukrainian family law is one of most innovative and advanced within Europe and, as mentioned in the Ljubljana family law conference in 2007: ’the Ukraine creates European family Law’. Nevertheless, there are some areas which need to be reformed within Ukrainian family Law.

Gender equality in family law is one sphere which is expected to be reformed in the near future. In general, the Ukraine’s legislation upholds the rights of women and guarantees their protection. It establishes equality with men in their rights and duties. The Family Code of Ukraine, in general, protects women relatively well within the family context, but gender stereotyping is still pervasive.

The legal minimum age for marriage is 17 years of age for women and 18 years of age for men. The courts can authorise marriage from the age of 14 years if it is clear that ‘the marriage is in the person’s interests’. The incidence of early marriage is quite high for a European country. It is estimated that 10% of girls between 15 and 19 years of age are married, divorced or widowed. (UN report 2004).  

Parental authority in the Ukraine is shared by the mother and the father and parents have equal rights and responsibilities regarding their children’s development and education. However, social stereotypes within the family remain strong. It is not uncommon for men to divorce and then refuse to fulfill their parental obligations, which leaves mothers and their children with limited material resources.

Obviously, such women have legal options to pursue action against their ex-husbands, but the execution of such orders still needs to be reformed and innovated as the servicing of court alimony orders are at a very low level.

The other area of family law which needs to be reformed is surrogacy, which is more commonly used by couples to resolve problems arising from different reproductive dysfunctions which lead to the impossibility of conceiving and giving birth to a child in a natural way.

The legal framework in the Ukraine is far less developed than in most European countries and needs to be improved. This includes the rights and obligations of genetic parents, the legal relations between the parents and the surrogate mother and between the parents and the medical institution carrying out the procedure, defining parental rights for the future of the child, and the rights of all involved parties in terms of the confidentiality of the child's origin.

The primary legislative act in this sphere is the Family Code of Ukraine, which guarantees, according to Article 123, the unimpeded realisation of the rights of all citizens to motherhood and fatherhood. General procedure is provided by the Order on Approval of Conditions and Order of Employment of Artificial Insemination and Implantation of Embryo and Methods of their Performance, established by the Ministry of Health Care. An order outlines the detailed medical procedure of artificial insemination and embryo implantation.

Nevertheless, areas regarding the regulation of relationships between the involved parties still have omissions in their legal background supporting surrogate motherhood. The most common gaps in legislation, which are an open field and need change, include:

• the responsibility for the blackmailing of future parents with abortion;
• or the potential refusal to hand the child over to parents after the birth of the child;
• the disclosure of information regarding the fact that the parents are using a surrogate mother's services in order to substantially increase the price for the services;
• providing a pregnant women who has been dissuaded from aborting their pregnancy as a potential surrogate mother and the couple receive another child instead of one that is genetically related.

However, Ukrainian legislation does still leave some advantages to its citizens to resolve important issues on a contractual basis. 

Ввиду того, что доминирующее большинство внешнеэкономических контрактов, особенно в сфере торговли зерновыми и масличными культурами, инкорпорируют английское право, приведем анализ формулировки положения о запрете, эффективно работающего в английской правовой системе, и в частности в арбитражной практике.

Режим запрета

Согласно общим принципам английского права, сторона может освобождаться от ответственности за неисполнение контракта в случае введения ограничений на экспорт, если такая возможность предусмотрена в самом контракте.

Стандартные формы договоров GAFTA и FOSFA, включают свою, специфическую дефиницию положения о запрете,  которая предусматривает возможность освобождения продавца от ответственности за неисполнение контракта в определенных случаях. К ним, в частности, относятся: запрет экспорта; блокады; военные действия; принятия исполнительного или законодательного акта, правительством страны происхождения товара либо страны, откуда будет производиться отгрузка товара, который ограничивает или запрещает экспорт.

В арбитражной практике выработаны некоторые правила применения положения о запрете, при соблюдении которых, продавец может ссылаться на них, и освобождаться от ответственности по контракту:

1. Наступившие ограничительные обстоятельства должны охватываться контрактным положением о запрете. Введение режима квотирования и лицензирования некоторых видов зерновых из Украины в 2008 и 2010 годах подпадали под действие этого положения.
2. Запрет должен быть введен путем принятия соответствующего законодательного или нормативного акта правительством страны происхождения товара. В ситуации, если государственные власти фактически ограничивают вывоз товара из страны, при этом, не принято соответствующего законодательного акта, сторона не может ссылаться на положение о запрете;  
3. Контракт был подписан и заключен до момента возникновения обстоятельств запрещающих или ограничивающих экспорт. Если стороны подписали контракт уже в момент действия ограничительных  обстоятельств, положения о запрете применяться не будет, или будет применяться с ограничениями;
4. Контрактный товар должен подпадать под режим запрета;
5. Запрет должен действовать на протяжении всего контрактного периода.

Правовые последствия введения запрета в большинстве стандартных форм контрактов GAFTA и FOSFA заключаются в возможности продавца аннулировать контракт.

В связи с тем, что каждый контракт имеет свои особенности и детали, возможно рассмотреть лишь общие рекомендации, которые необходимо учитывать юридическим советникам в ситуации с введением запрета или ограничения экспорта.

В первую очередь, необходимо определить препятствуют ли возникшие для продавца обстоятельства исполнению контракта и могут ли они подпадать под положение о запрете. Также стоит соотнести срок поставки товара и период действия запрета. Если запрет охватывает период поставки только частично, продавец должен осуществить поставку в любые возможные периоды.

Несмотря на введенные ограничения, необходимо определить существует ли возможность и обязанность продавца поставить товар, осуществив дополнительные действия. Если да, - необходимо сделать все возможные законные действия для исполнения контракта.

И конечно же, обязательно уведомлять покупателя о возникших обстоятельствах ограничивающих экспорт и возможных сложностях с исполнением контракта.

Дальнейшие действия будут зависеть от установленного режима запрета и должны осуществляться в соответствие с контрактным положением о запрете.

Рамки ответственности 

Обычно сложности появляются в случае частичного ограничения экспорта: введения квотирования, лицензирования, запрета экспорта из отдельных портов и прочего.

Важно помнить, что основным принципом освобождения от ответственности в арбитраже при применении положения о запрете, является реальная невозможность исполнить контракт, в связи с введенными ограничениями.  Если у продавца будет обязанность и возможность в соответствии с контрактными положениями поставить товар предприняв дополнительные действия, он должен предпринять все возможные меры для того чтобы исполнить контракт. Например: получить лицензию, квоту; поставить товар из другой страны; поставить из другого порта; поставить другим видом транспорта (если контракт предусматривает такие возможности).

Объём продавца по осуществлению дополнительных действий для экспорта товара в режиме ограничения определяется положением контракта о порядке оформления товара для экспорта. Зачастую стороны прямо предусматривают в контракте обязанность продавца  получить экспортную лицензию, квоту, и/или какие-либо другие разрешения на экспорт товара, требуемые страной происхождения товара. Такое положение может применяться даже  по умолчанию в случае инкорпорации правил  ИКОТЕРМС.

При определении рамок ответственности продавца в арбитраже, особое внимание уделяется толкованию такого положения контракта. В английском праве степень ответственности продавца может, зависит от того, взял ли он на себя безусловную (absolutely) обязанность по получению лицензии или, обязывался осуществить только все необходимые (reasonable) действия для того чтобы получить лицензию или квоту.

Стоит отметить, что положение о запрете в контрактах GAFTA может преодолевать даже безусловную обязанность на получение квоты или лицензии. Прецедентным делом по данному вопросу, которое прошло все инстанции арбитража GAFTA и пересматривалось английским судом, является Pagnan Spa v. Tradax Ocean Transportation [1986] 2 Lloyd’s Rep. 646. В нем продавец не смог получить сертификат для экспорта товара, при этом нарушив свою безусловную (absolute) обязанность по его получению. Суд постановил освободить продавца от ответственности по контракту, в силу применения положений GAFTA 119 о запрете, которое, по мнению арбитража и суда, имеет преобладающее действие даже над безусловной обязанностью получить документы, необходимые для осуществления экспорта товара.  

Наиболее важным аспектом при применении положения о запрете является определение момента, когда контракт может быть расторгнут. Этот вопрос особенно актуален в ситуации, если режим экспорта товара может быть изменен или акт устанавливающий ограничение отменен. Слишком раннее аннулирование контракта может расцениваться как отказ от его исполнения. Поэтому продавцам стоит уведомлять о расторжение контракта после окончания контрактных сроков поставки с учетом всех возможных продлений.

В заключение, хочется подчеркнуть, что в данной статье изложены только некоторые нюансы применения положения о запрете. Хочется отметить, что только правильное применение положения о запрете может служить надежной гарантией освобождения от ответственности за неисполнение контракта и залогом успешного разрешения дела в арбитраже.

Юридическая практика № 8 (19.02)
МОРОЗ Ирина - старший юрист ЮФ AGA Partners, г.Киев

Тема внешнеэкономических торговых контрактов, которые подчиняются нормам английского права, включая все вытекающие вопросы - заключение, исполнение и расторжение договоров, приобрела особый интерес, с момента развития и роста украинского корпоративного бизнеса и наращивание экспортных мощностей в тех или иных сферах экономики Украины.

Особо актуален данный предмет стал для Украинских зерновых холдингов, которые с каждым годом наращивают экспорт сельскохозяйственных и масличных культур. Связано это в первую очередь с тем, что  80% всей мировой торговли в этой сфере осуществляются посредством контрактов ГАФТА (Международная ассоциация торговли зерном и кормами)  и ФОСФА (Федерация ассоциаций по торговле маслами, маслосеменами и жирами), которые в свою очередь инкорпорирую нормы английского права.

Таким образом, экспортеры с/х продукции, при заключении Контрактов на экспорт из Украины, столкнулись с ранее не известной для них правой культурой, которая отлична, не только от права Украины, но и системы Романо-Германского права в целом. Таким образом, английское право стало предметом каждодневного изучения многими украинскими юристами, применяющими его, в «боевых условиях», представляя интересы клиентов перед арбитражами ГАФТА, ФОСФА.

Каким образом возникает подчинение контрактов нормам и правилам торговли, содержащимися в Английском праве? Если продавец имеет желание что-то продать, он должен иметь четкое представление о том, что именно, кому, как, на каких условиях. Дальше сложнее, поскольку контракт, содержит отсылочную норму о том, что все иные условия, не предусмотренные данным контрактом, регулируются типовыми правилами ГАФТА/ФОСФА. Конечным же пунктом является «арбитражная оговорка», подчиняющая данную сделку юрисдикции того или иного арбитража и применимого к сделке Английского права.

Начиная отсюда, мы подходим к системообразующему предмету – что собой представляет торговая сделка в рамках системы Английского права. Я затрону лишь один из аспектов торговых контрактов, с которым юристы нашей компании неоднократно сталкиваются в последнее время, в рамках рассмотрения дел в арбитражах ГАФТА и ФОСФА. Но, для начала, немного теории.

Контракт в английском праве обычно рассматривается как часть обязательственного права, давая высокий приоритет добровольности вступления в правоотношения с другой стороной и гарантируя, что только те сделки, в которой стороны дали свое истинное согласие, будет в последующем обеспечено в судебном порядке.  Только когда одна из сторон объективно заявляет о своем согласие на вступления сделку, она будет связана данными обязательствами. (Williams v. Walker-Thomas Furniture Co., 350 F 2d 445 (CA DC 1965), Wright J используя фразу "объективное заявление о согласии" ).

При этом, в отличие от нашей системы права, английское право признает, что договора купли-продажи товаров могут быть заключены в письменной форме (скрепленный печатью или без), в устном виде, частично в письменной частично в устной форме, или следовать из поведения сторон (p. 4 Sale of Goods Act 1979).

Эта особенность является крайне интересным обстоятельством, удобным для сторон, которое, однако, может вносить неопределенность в права и обязанности сторон по Контракту, в случаях некорректного или неправильного понимания отдельных положений контракта, либо намеренного введения в заблуждение.

Для лучшей наглядность, я приведу два недавних практических примера из арбитражных дел рассматриваемых в арбитраже ГАФТА.

В первом случае, согласно подписанного контракта, покупатель с/х продукции из Украины, взял на себя обязательство осуществить все формальности по экспортному оформлению товара в срок до 1 июля 2011 года. При этом, контракт предусматривал, что последний будет обязан компенсировать все убытки продавца  в случае позднего оформлением экспортных документов. В последующем, покупатель не смог осуществить экспорт в рамках сроков, в связи с чем у продавца возникли убытки. Это стало предметом иска в рамках рассмотрения дела в арбитраже ГАФТА.  

Несмотря на кажущуюся простоту, дело обрело неожиданный оборот после получения возражений покупателя. Последний заявил, что контракт действительно содержал положение об ответственности и покупатель подписал его, заверив своей печатью и подписью. Тем не менее, по мнению покупателя, контракт не отражал действительного волеизъявления сторон и противоречил  фактическим договоренностям (non est factum).

В обосновании своих возражений, покупатель обвинил продавца в подмене оригинального договора, направленного первоначально. Якобы в последнюю редакцию контракта продавец внес изменения, о которых не предупредил покупателя, ставшего заложником обмана.

Таким образом, покупатель подписывая контракт, ставя печать и подпись, считает, что данный контракт не отражает его действительного волеизъявления! Абсурдная правовая позиция и практически не доказуемая с точки зрения украинских правовых реалий, находит свою поддержку в арбитраже ГАФТА, который руководствуется принципами английского права.

Практика английских судов сложившаяся в подобного рода делах, поддерживает позицию покупателя. В случае, если покупателю удастся доказать, что подписывая данный договор, последний не знал и не мог знать об изменениях, у покупатель достаточно высокие шансы на успех в этом процессе!  

В этой связи необходимо отметить, что английских судей и арбитров в меньшей степень интересует формальная сторона процесса, в основе их анализа лежит желание и задача понять суть взаимоотношений между сторонами и вынести справедливое по их мнению решение, полагаясь на здравый смысл и сложившуюся судебную практику.

Особо показателен будет нижеследующий недавний пример полученного решения арбитража ГАФТА, фабула которого очень схожа с вышеупомянутым делом.

Один из наших клиентов заключил контракт на поставку пшеницы компании-покупателю из Швейцарии. Стороны в процессе электронного обмена письмами договорились, что влажность поставляемого товара должна равняться максимум 14.5%.  Однако, в процессе формального закрепления более ранних договоренностей, брокер внес дополнительное положение в контракт, фактически позволяющее продавцу поставить товар с максимальной влажностью 15,5%.

В последующем, договор был подписан сторонами в редакции брокера. В процессе исполнения контракта, продавец поставил товар содержащий уровень влажности на уровне 15,3%. После длительных переговоров, покупатель отказался от товара, посчитав, что продавец нарушил условия первоначального договора. Продавец инициировал дело в рамках арбитража ГАФТА.

В обосновании своей защитной позиции в арбитраже ГАФТА, покупатель привел схожий с предыдущим делом аргумент, доказывая отсутствие своей воли на подписание договора – non est factum. Также покупатель доказывал, что не ознакомился и не прочитал детально представленный брокером контракт(15,5%), полагаясь на первоначальные договоренности сторон (14,5%).

Тем не менее, Трибунал ГАФТА удовлетворил требования покупателя, признав аргументы продавца несостоятельными. Трибунал посчитал, что покупатель имел достаточно возможностей для ознакомления с положениями данного контракта, перед тем как его подписывать.

Основное отличие, которое скрывается за этими двумя делами – фактические обстоятельства, которые происходили на этапе заключение, подписания и внесения изменения в договоренности сторон. Арбитры, которые принимают решения вникают даже в самые мелкие детали, которые могут пролить свет на истинное положение дел, намерения и фактические договоренности сторон, их честность и объективность при принятии того или иного решения.

Основная рекомендация, которая может быть дана исходя из всего вышеизложенного, это необходимость быть бдительным, внимательным и честным на всех этапах выполнения внешнеэкономических контрактов, в основе которых лежит английское право. Помните, что каждое ваше электронное письмо, скайп переписка или даже телефонный разговор могут повлиять на положения договора с вашим контрагентом. Внимательность и понимание последствий каждого шага в процессе согласования, подписания и исполнения договора, будут залогом Вашего успеха в международной торговле.

Иван Касынюк,

Старший юрист AGA Partners law firm